Вообще уборы описанных типов в жизни редко фигурировали в «чистом» виде: чаще они представляли собой сочетание из уборов разных типов. Такие сложные составные уборы — результат соединения разных форм, которые носили в разном возрасте. Именно поэтому женский головной убор включал в свой состав девичьи венчики. Последнее наблюдение подтверждает мысль Д.К. Зеленина о том, что женский головной убор был усложненным девичьим убором (Зеленин Д.К., 1926, с. 312). В то же время головной убор девушки мог включать детали женского убора: жесткую основу, очелье с височными украшениями. Сложные головные уборы бывали и шитыми. Возможно, термин «ушьвь» отражает какую-то форму такого убора. Головной убор девушки ленточной конструкции использовался с различными уборами I и II типов. На миниатюре Радзивилловской летописи можно видеть женщину в плате, повязанном поверх лентой (Фотомеханическое воспроизведение Радзивилловской или Кенигсбергской летописи, 1902, л. 33).
Венчики и очелья входили тоже в головные уборы I и II типов. Так, на иконе XIV в. с изображением св. Варвары можно видеть убрус с очельем (табл. 66,
Сказанное не опровергает принципов предложенной классификации головных уборов, наглядно свидетельствуя о единой системе их моделирования.
Одежда, как и головной убор, крайне редко сохраняется целиком. Археологи находят только их детали. С них и начнем.
1.
Детали суздальских воротников сделаны из византийской шелковой ткани. Они украшены золототкаными лентами, а также вышивкой шелковыми и золотными нитями, один воротник украшен жемчужной обнизью — работа древнерусских мастериц.
Для стоячих воротников характерно наличие жесткой основы (бересты, кожи), орнаментальной полосы по верху ворота и разреза слева. Высота их 2,5–4 см. Нижний край всех перечисленных форм воротников проколот иглой — следы крепления к одежде. Наличие фрагментов ткани на изнанке воротников позволяет предположить, что сама одежда была как из нитей растительного волокна, так и из шелка. Все формы воротников, найденные в Суздале, известны в традиционной русской одежде XIX–XX вв. и характерны для рубах разного кроя. Привлеченные в качестве аналогий рубахи XIX–XX вв. позволили отождествить детали стоячих воротников из погребений со стоячими воротниками косовороток, а воротники в виде карэ и трапеции — с украшениями на некоторых русских свадебных рубахах (Молотова Л.Н., Соснина Н.Н., 1984, с. 39, илл. 62, 184), что и дало основание отнести найденные детали к украшениям рубах.
Косоворотки XIX–XX вв., так же как и наши воротники, — это стоечки высотою 2,5–3 см. Они украшены разнообразной вышивкой и наряду с поздней застежкой из фабричных пуговиц имеют и аналогичную древней застежку в виде металлической овальноухой пуговки, причем, как и на суздальских воротниках, на правой стороне ворота пришита пуговица, а на левой — нитяная петля (ГИМ. Инв. № 77647, В476). У поздних рубах в виде карэ и трапеции, так же как и на древних рубахах, ворот украшен вышивкой и обшит лентой, сложенной под прямым углом по сторонам шеи. Он имеет разрез слева, вдоль которого спускается левая сторона ворота. У таких рубах были застежки разного вида: на пуговку и на ленты (Молотова Л.Н., Соснина Н.Н., 1984, рис. 63, 184).
В археологических памятниках Древней Руси широко распространены воротники описанных выше форм. Стоячие воротники находят и в женских и в мужских погребениях, воротники в виде карэ — чаще в мужских погребениях.