Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

В 1158 г. свои претензии к Изяславу предъявил Ярослав Галицкий. Дело опять касалось выдачи изгоя Ивана Берладника, которого Изяслав незадолго перед тем буквально вырвал из рук Юрия Владимировича (см. с. 302–304). Заручившись поддержкой многих русских князей (Святослава Ольговича, Ростислава Мстиславича, Мстислава Изяславича и др.), а также венгерского короля и князей польских, Ярослав прислал в Киев большое посольство, в состав которого, помимо людей галицкого князя, входили бояре и вельможи упомянутых государей. Представительная делегация сильно испугала Ивана Берладника, который, не дожидаясь ее приезда в Киев, бежал к дунайским половцам; однако Изяслав не поддался давлению, «припре» (переспорил) всех послов и отпустил их ни с чем. Между тем в Киев пришли вести о военных успехах Берладника на южных границах Галицкой земли, а также о сочувствии к нему галичан, готовых переметнуться на его сторону. «Толико явиша стягы [как только увидим твои знамена] и мы отступим от Ярослава», – говорили их гонцы Берладнику.

Изяслав велел трубить поход, чтобы прийти на помощь Ивану, но на его зов откликнулись лишь второстепенные князья. Общее настроение князей старшего поколения выразил Святослав Ольгович, пославший сказать Изяславу: «Брате, кому ищеши волости – брату ли или сынови? А добро ти бы ради не починавши переди [лучше бы тебе не начинать усобицу первым]… а иже поедуть на тя с хвалою, а Бог будеть с тобою и яз и моя сыновца [вот если нападут на тебя, то я и мои племянники будем с тобою]». Галицкий князь, наоборот, сумел приобрести сильного союзника в лице волынского князя Мстислава Изяславича, обеспокоенного тем, что Изяслав пытается посадить в Галиче своего ставленника.

Пока Изяслав дожидался в Киеве прихода половцев и берендеев, союзная галицко-волынская рать успела занять Белгород. Когда же войско великого князя обступило город, берендеи завязали тайные переговоры с Мстиславом и в одну из ночей всем скопом переметнулись на его сторону. Изяслав Давыдович отказался от дальнейшей борьбы и стремительно откатился на север, где самовольно занял землю вятичей, принадлежавшую новгород-северскому князю, наказав таким образом Святослава Всеволодовича за неучастие в войне. Иван Берладник, потеряв единственного союзника, бежал в Византию и в 1161 г. умер в Солуни (Фессалониках); на Руси ходили слухи, «яко с отравы бе ему смерть».

22 декабря 1158 г. Мстислав Изяславич и Ярослав Владимирович вошли в Киев; добычей им было «товара много Изяславли дружины, золота и серебра, и челяди, и кони, и скота». Киевский летописец сообщает, что князья-союзники еще перед походом целовали крест на том, чтобы искать старший стол не для себя, а для смоленского князя Ростислава Мстиславича, старейшего в роду Мстислава Великого и обладавшего неоспоримыми правами на великое княжение по отчине. Тот, однако, постарался заранее предотвратить коллизию «безвластный дядя – полновластный племянник», памятную всем со времен совместного княжения в Киеве Вячеслава Владимировича и Изяслава Мстиславича. В ответ на призыв племянника явиться в Киев и занять отчий стол Ростислав подчеркнул, что не согласится на роль номинального правителя: «Оже [если] мя в правду зовете с любовию, то яз всяко иду Киеву на свою волю, яко [чтобы] вы имети мя отцем собе в правду и в моем вы послушаньи ходити», и в качестве первого урока «послушания» потребовал от Мстислава удалить из Киева митрополита Клима Смолятича, которого волынский князь привел с собою: «А се вы являю: не хочю Клима у митропольи видити, [потому что] не взял благословение от Святыя Софья и от патриарха». Но у Мстислава Изяславича, в свою очередь, были крупные счеты к митрополиту Константину, который предал анафеме его отца. Поэтому он «крепко пряшеся по Климе, река тако: «Не буде Костянтин в митропольи, зане клял ми отца». (По Татищеву, Мстислав также настаивал на том, что «Константиново поставление паче, нежели Климово, порочно, понеже оное купил сребром и златом».) Между дядей и племянником встала «многая распря», ибо каждый стоял на своем: «Ростиславу Клима не хотящю митрополитом, а Мстиславу Костянтина не хотящю». Наконец, было найдено соломоново решение: устранить с митрополичьего престола обоих владык и просить у греков нового, нейтрального кандидата. После долгих препирательств и согласований, теперь уже с Константинопольской патриархией, остановились на кандидатуре некоего Феодора, родом грека, который и прибыл в Киев в августе 1161 г.