Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

По словам Никоновской летописи, Ярополк «виде неправду братии своеа, ужасеся». Он явно не был готов к такому повороту событий. Цена за соблюдение крестной клятвы показалась ему слишком высокой. Той же зимой он созвал в Киеве княжеский съезд, дабы полюбовно урядиться о спорных волостях. Взывая к старшим Мономашичам, «да не обидят братаничев [племянников] своих», великий князь слезно увещевал: «Братие! Суетно есть житие сие, и вся мимо идуть. Где отцы наши, и деды и прадеды — не умроша ли? Такоже и нам умрети есть, и кождо [из] нас восприиметь по делом своим». Но его уговоры не подействовали: Юрий с Андреем и слышать не хотели о передаче переяславского стола Мстиславичам. По их настоянию Ярополку пришлось восстановить старый обычай наследования волостей, по которому дяди шли впереди племянников. Договорились на том, что Переяславль достанется Туровскому князю Вячеславу Владимировичу. Примечательно, что этот старейший после Ярополка Мономашич, которому по его положению, собственно, и подобало больше всех негодовать на незаконное возвышение племянников, уже настолько сжился со своим турово-пинским уделом, что, в отличие от своих младших братьев, до сих пор не выказал ни малейшей обеспокоенности судьбой переяславского стола и взирал из своего западного угла на все происходящее в Южной Руси с полным равнодушием. Изяслава же Ярополк «с нужею великою» (скрепя сердце) вывел из Переяславля в Меньск — последнюю полоцкую волость, оставшуюся за Мономашичами после недавнего восстания полочан, а чтобы утешить обиженного племянника, придал ему еще турово-пинские земли Вячеслава да пожаловал от себя многие дары: жемчуг, золото, серебро, коней, доспехи, богатые одежды и пр.

Таким образом, Юрий и Андрей могли чувствовать себя удовлетворенными: Переяславль не стал отчиной Мстиславичей, а перешел, согласно родовому порядку, к следующему по старшинству брату великого князя. Однако недовольными остались все другие участники ряда, и прежде всего внезапно осчастливленный переяславским столом Вячеслав Владимирович. Вынужденный переехать на новое место, он не сумел, а вернее всего, и не захотел пустить здесь корни. Все его кратковременное княжение в Переяславле свелось, по сути, к череде побегов из города. В 1133 г. он в первый раз самовольно подался было в Туров, но, остановленный Ярополком на полдороге, нехотя повернул назад. Едва показавшись на обратном пути в Переяславле, Вячеслав тотчас уехал гостить в Рязань и вернулся оттуда только в следующем году, за что Ярополк сердито одернул его: «Седи не волнуяся, не взимай нрава половецкого» («сиди спокойно на месте, не бегай, словно половчин»). Но Вячеслав уже так сильно стосковался по родному Турову, что не послушал брата, бросил опостылевший Переяславль навсегда и водворился в своей бывшей отчине, которую Изяслав не стал оспаривать у него. К тому времени старший Мстиславич, больше не надеясь на милость дядей, задумал поискать себе волости получше да стола повыше. Он уговорил своих братьев, Всеволода и Святополка, воевать вместе Ростово-Суздальскую волость Юрия. К союзу племянников примкнули черниговские Ольговичи[238] и Давыдовичи[239], недовольные тем, что Мономашичи отобрали у них Курск и Посеймье (см. с. 180).

Летом 1134 г. открылись военные действия. Мстиславичи отправились воевать Ростов, но в районе Верхней Волги поход прервался, так как выяснилось, что Ростово-Суздальская земля больше не принадлежит Юрию, который после ухода Вячеслава в Туров заключил с великим князем новый поряд: «Испроси у брата своего Ярополка Переяславль, а Ярополку дасть Суждаль и Ростов и прочюю волость, но не всю». Весть о том, что Ростово-Суздальская волость большей своей частью отошла к великому князю, охладила Мстиславичей. Не желая ссориться с Ярополком, Всеволод повернул своих новгородцев назад. Изяслав же со Святополком остались стоять на Волге, где в бездействии провели все лето и осень. Тем временем старшие Мономашичи во главе с Ярополком осадили Чернигов, но, не найдя в городе Всеволода Ольговича с братьями, ушедших в степь за половецкой подмогой, удовольствовались тем, что разорили окрестные села и вернулись домой.