Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

Известие о возвращении Всеволода всколыхнуло Новгород. Все тайные и явные «приятели» изгнанного князя оживились, в городе снова вспыхнули раздоры. «И мятеж бысть велик в Новегороде», — замечает местный летописец. Но вернуть расположение веча к Мстиславичу его сторонникам оказалось не по силам; они и на сей раз остались в меньшинстве: «не восхотеша людье Всеволода». В страхе за свою жизнь многие «добрые мужи» побежали в Псков, а новгородцы отправились грабить их дома и дворы. Оставшихся бояр тоже подвергли розыску, нет ли среди них «приятелей» Всеволода. С заподозренных, среди которых, по словам летописца, было много невинных, взяли полторы тысячи гривен и отдали эти деньги купцам на сборы к войне.

Св. князь Всеволод Мстиславич

Получив безоговорочную поддержку от городских низов, Святослав Ольгович собрал земское ополчение («совокупи всю землю Новгородскую»), призвал на помощь своего брата Глеба с курскими полками, нанял половцев и он всем этим огромным войском пошел выгонять Всеволода из Пскова. Но псковичи не испугались и приняли предупредительные меры, устроив в лесах, на пути следования новгородской рати, непроходимые засеки. Увидев неуступчивость псковичей, новгоредцы раздумали воевать. «Не хотим проливать крови братьев своих, пусть Бог все управит своим промыслом», — сказали они Святославу на войсковом сходе. Тот вынужден был повернуть назад.

Неизвестно, какой исход имела бы эта пря Мстиславича с Ольговичем за Новгород, если бы не скоропостижная кончина Всеволода, последовавшая в том же 1137 г.[250] Псковичи и после его смерти не захотели подчиниться Святославу и посадили у себя Всеволода, брата Святополка. А между тем в Новгороде уже сожалели, что так крепко держались за Ольговича. Беды сыпались на новгородцев одна за другой. Рассерженные Мономашичи организовали торговую блокаду Новгородской земли, прекратив подвоз дешевого хлеба из Среднего Поднепровья и с Верхней Волги, и наседали со всех сторон. В то время, сетует новгородский летописец, не было мира ни с Псковом, ни с Суздалем, ни со Смоленском, ни с Киевом, ни с Полоцком[251]. Выход был найден в очередной смене князей. 17 апреля 1138 г. новгородцы выгнали Святослава Ольговича и пригласили на его место Ростислава, сына Юрия Владимировича. Эта был компромисс, временно устроивший обе новгородские партии: новый князь был Мономашич (что привлекало к нему сторонников Всеволода), но не Мстиславич (чем могли утешиться приверженцы Святослава). «Тогда же и псковичи с новгородцы смиришася», — добавляет летописец.

Бескровное поражение Святослава Ольговича на севере отозвалось яростным звоном мечей на юге. Черниговские Ольговичи с половцами вторглись во владения Андрея Владимировича и принялись воевать Переяславскую волость по реке Суле. Ярополк, занятый сбором войск, медлил оказать брату помощь. Андрей собирался было уже бежать из Переяславля, но тут Всеволод Ольгович, услышав о грандиозных приготовлениях великого князя, сам прекратил войну, распустил половцев и ушел в Чернигов. Военные сборы Ярополка и в самом деле могли устрашить кого угодно. По сообщению летописи, великий князь «скопившю множьство вой»: на его зов явились братья и племянники с ростовцами, полочанами, смоленцами, галичанами, владимирцами (с Волыни) и туровцами; кроме того, к нему прибыли сильные полки от венгерского короля и многочисленные толпы берендеев. Неторопливо дождавшись, когда до Киева добрел последний ратник из этого могучего воинства[252], Ярополк двинулся со своей многоплеменной ратью к Чернигову. Всеволод Ольгович, по обыкновению, хотел бежать из города, но был остановлен черниговцами, в отчаянии «возопившими» к своему князю, умоляя его не губить Черниговскую волость, отложить свое высокоумие и примириться с Ярополком в надежде на его милосердие. Видя панические настроения своих подданных, Всеволод Ольгович решил, что лучше будет «смиритися Бога ради». Его послы «с покореньем» предстали перед Ярополком, который, оправдывая общее мнение о себе как о князе, «не радующемся кровопролитью», заключил с Ольговичем мир (неизвестно на каких условиях), обменялся дарами и «славяще Бога» удалился в Киев.

Поход 1138 г. на Чернигов стал последним государственным деянием Ярополка Владимировича. 18 февраля следующего года он умер. Хотя система родового старейшинства и политическое главенство Киева при нем и оказались поколеблены почти до полного разрушения, в народной памяти и в летописях он остался достойным сыном своего великого отца, Владимира Мономаха, грозой степных варваров и последовательным противником междоусобиц, который «не хощеть пролияти крови християнские».

Глава 3. ВОЗВЫШЕНИЕ ОЛЬГОВИЧЕЙ. УСИЛЕНИЕ СМОЛЕНСКА И ГАЛИЧА

I