В период наступившей феодальной раздробленности, когда войско состояло из отрядов отдельных князей, бояр и областных ополчений, количество вещественных источников падает. Целостного представления о вооружении различных социальных слоев населения этого периода археология не дает. Погребения XII–XIII вв. (их учтено 144) характеризуют боевое снаряжение населения, проживавшего в некоторых пограничных районах Руси, например тюркоязычных черных клобуков (Киевская обл., ср.: Плетнева С.А., 19073) и водских ополченцев (Ленинградская обл.). Известно также оружие горожан, погибших при защите русских городов в период монголо-татарского нашествия 1237–1240 гг. Оно позволяет представить пешего ратника с копьем, топором, луком и стрелами и конного воина с колющим, рубящим и защитным оружием.
После 1250 г. находки оружия становятся все более редкими, зато встречаются произведения военного ремесла, сохранявшиеся в составе княжеских и городских арсеналов. Особое значение приобретает здесь использование сохранившихся письменных и изобразительных источников.
При всей неравномерности и порой отрывочности археологического материала он позволяет изучить не только вооружение отдельных частей русского войска (например, кочевников, осевших на юге Киевщины), но и боевые средства русской рати в целом. Так, на основании собранных материалов оказалось возможным установить деление русского войска XI–XIII вв. по роду и виду оружия и реконструировать снаряжение: тяжеловооруженных всадников и пехотинцев — копейщиков и легковооруженных всадников и пехотинцев — лучников.
Изменения военной техники IX–XIV вв. очень часто заключались не в изобретении новых средств борьбы (хотя и это имело место), а в усовершенствовании уже существующих. Эволюция разных видов вооружения, доспеха и воинского снаряжения на основании вещественных и других источников представляется следующим образом.
Для классификации клинков IX–XI вв. использована схема Я. Петерсена, разработанная на норвежском, а точнее, общеевропейском материале. Речь идет о рукоятях, которые сопоставляются по формам и украшениям. Что касается лезвий мечей, то они (при общей длине около 1 м) почти одинаковы, относительно широкие (до 6–6,5 см), плоские, с долами (занимающими среднюю треть полосы), слегка суживающиеся к оконечности. Анализ рукоятей служит, однако, изучению всего изделия, включая и его клинок. Установлено, что средневековые мастерские большую часть лезвий выпускали с уже смонтированными навершиями и перекрестьями. В Европе встречаются, правда, случаи, когда рукояти готовых полос изготовлялись или переделывались вне стен первоначальной мастерской. Наличие своеобразных рукоятей может также свидетельствовать о существовании местного клинкового ремесла, освоившего необходимые технологические операции по ковке холодного оружия. Таким образом, при помощи типологической схемы Петерсена можно выделить, во-первых, единообразные серии высококачественных мечей, изготовленных, как правило, западноевропейскими мастерами, во-вторых, обычно своеобразные по отделке изделия (или их детали) местной работы.