Древняя Русь. Город, замок, село

В итоге древнерусские укрепленные поселения IX–XIII вв. распределились по степени археологической изученности следующим образом: первую группу составили 236 (16,9 %) городищ; вторую — 626 (44,9 %); третью и четвертую соответственно — 458 (32,8 %) и 75 (5,4 %) городищ. Высокий процент (61,8) памятников двух первых групп определяет значительные информационные возможности основного источника, пригодного для дальнейшего многоаспектного анализа.

Этот вывод справедлив как для территории Руси в целом, так и для ее частей. Картографирование памятников и аналогичные подсчеты по отдельным историко-географическим регионам не обнаруживают сколько-нибудь обширных лакун (за исключением географически объяснимых: Полесье, Мещера, районы сплошных лесов и т. п.). Нигде процент поселений первой и второй групп не надает много ниже 50 % от числа выявленных городищ. Следовательно, исследователи уже сегодня располагают достаточно качественным и представительным материалом по этой важнейшей категории археологических источников.

Рассмотреть с аналогичных позиций степень изученности рядовых (открытых) сельских поселений Руси пока не представляется возможным. Эти памятники выявлены далеко не полностью, что в первую очередь связано с трудностью их обнаружения. До сих пор они привлекали внимание исследователей лишь эпизодически. Хорошо изучены сельские поселения отдельных регионов (Ярославское Поволжье, центральные районы Смоленщины, Подмосковье). Общую картину истории древнерусской деревни приходится восстанавливать по фрагментам. Если взять за основу детально обследованные районы, то выясняется, что на 5-10 укрепленных поселений (включая города) приходится 150–300, а иногда до 500 открытых сельских поселков. Таким образом, условно в Древней Руси X–XIII вв. существовало около 50–75 тыс. деревень. Важное историческое значение этой категории археологических памятников не вызывает сомнений. Именно в них проживало абсолютное большинство населения, тех самых крестьян-землепашцев, трудом которых был заложен экономический фундамент древнерусского государства.

Могильники IX–XIII вв. являются не менее существенным источником исторической информации. Во-первых, исследования погребальных древностей (особенностей обряда и инвентаря погребений) пролили свет на сложные проблемы этногенеза славян и соседних народов. Во-вторых, они опосредованно открывают социальную структуру общества, их оставившего. В-третьих, во всей совокупности похоронной обрядности преломлялись идеологические воззрения прошедших эпох, не прослеживаемые на других археологических материалах. Древнерусские могильники IX–XIII вв. известны двух типов: курганные и бескурганные. Все они подробно охарактеризованы в томе Археологии СССР «Восточные славяне в VI–XIII вв.» (Седов В.В., 1982).

Глава третья Древнерусские поселения

Среди всех категории археологических памятников наиболее концентрированную и важную историческую информацию содержат в себе остатки поселений. Стремительное расширение географии раскопок и многократное увеличение масштаба работ ставят на повестку дня вопрос о всестороннем изучении характерных черт и особенностей, свойственных различным типам древнерусских поселений. Расширение этой проблемы сопряжено с определенными трудностями. Параллельно существуют как бы две типологии поселений: археологическая и историческая. Первая опирается на набор формальных признаков: местоположение поселения, наличие или отсутствие укреплений, их планировка, размеры поселения, характер культурных отложений, застройка и т. п. Вторая использует сведения письменных источников. Из летописей и актового материала известно о существовании на Руси стольных городов и городов — волостных центров, городов-пригородов, погостов и слобод, сел и весей. Встречаются и другие наименования населенных пунктов: городок, городец, городище, сельцо, селище и др. К сожалению, далеко не всегда ясно, какой социальный смысл древнерусские летописцы вкладывали в то или иное понятие.

Однако совокупность древнерусских населенных пунктов в целом укладывается в сложную иерархическую систему, своеобразную пирамиду, в основании которой находилась масса рядовых сельских поселений, а вершину венчали крупные стольные города — центры самостоятельных земель — княжений Руси. Ступени между ними занимали, надо полагать, поселения переходных типов, связанные друг с другом отношениями административно-хозяйственною соподчинения. В эту пеструю мозаику вклинивались территориально все расширявшиеся раннефеодальные вотчины и, наоборот, неуклонно сокращавшиеся островки еще не охваченных процессом окняжения и феодализации свободных сельских общий.