Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Первый этап скандинавской экспансии на Запад до 870-х гг.[79] характеризовался грабительскими набегами, усиливавшимися по частоте, территориальному размаху, количеству участников. Каролингская империя впервые испытала разбойничьи набеги данов уже в 770-780-х гг. Первые столкновения англо-саксов с викингами засвидетельствованы в 787 (под 789) и 793 гг. Последнее – разгром монастыря Св. Кутберта на о. Линдисфарн у побережья Нортумбрии – долгое время служило датой начала эпохи викингов. Отдельные, не связанные между собой нападения быстро переросли в крупные, хорошо организованные экспедиции, действовавшие как на континенте, так и на Британских островах, а также в Ирландии. Главной целью викингов – данов или норвежцев – была военная добыча, и на протяжении первой половины IX в. они опустошили большинство городов, расположенных на берегах Северного моря и Ла-Манша. Некоторые из отрядов начали оставаться на зимовки на островах, чаще всего в устьях крупных рек (первая такая зимовка засвидетельствована на о. Танет в 850 г.). Период изолированных набегов закончился в Англии в 865 г., когда на восточном побережье высадилось «большое войско язычников» и после нескольких лет грабежей в Восточной Англии, Нортумбрии и Мерсии начало оседать на завоеванных землях, открыв новый этап в истории эпохи викингов – этап завоеваний новых земель и их колонизации.

В Восточной Европе ранний этап проникновения скандинавов вглубь территории связан не с пиратскими нападениями, но с освоением Балтийско-Волжского пути. О присутствии скандинавов на Северо-Западе Восточной Европы свидетельствует основание Ладоги (Aldeigjuborg исландских саг) уже в 730-е гг. В Ладоге и ладожской округе найдены клады восточных дирхемов, датируемые 780-ми гг. На монетах Петергофского клада (начало IX в.) процарапаны скандинавские руны – слова и отдельные знаки[80], что указывает на активное участие скандинавов в поступлении арабского серебра на европейский север и распространение их деятельности в это время не только на ладожский регион, но и на значительно более обширные территории, вероятно, вплоть до Волжской Булгарин.

На протяжении VIII – первой половины IX в. скандинавы осваивают трансконтинентальный Балтийско-Волжский путь. Он возникает как продолжение системы балтийских коммуникаций на восток[81] и проходит по Финскому заливу через Неву и Ладожское озеро, разветвляясь далее на юг (по Волхову, Ильменю, Мете) и восток (по Сяси, Ояти и др.) и достигая верховьев Волги. Благодаря чрезвычайно разветвленной речной системе, допускавшей множество маршрутов на Волгу, Балтийско-Волжский путь на его северо-западном отрезке охватывал огромную территорию, населенную различными финскими племенами и продвинувшимися сюда славянами. Главной вехой формирования пути было основание вдоль него торгово-ремесленных поселений – таких, как Ладога в нескольких километрах вверх по Волхову, Городище под Новгородом (Рюриково), которое возникло в середине IX в. как военный опорный пункт и контролировало вторую по значению развилку путей от оз. Ильмень. Последующие этапы освоения пути связаны с основанием Сарского городища и Тимерёвского поселения. Наиболее отдаленный от Балтики регион – вятский (у поворота Волги на юг) – отмечен концентрацией кладов арабского серебра IX в.

Образование трансконтинентального торгового пути имело, по меньшей мере, два серьезных последствия для местных племенных обществ. С одной стороны, путь, точнее, богатства, проходившие по нему, вовлекали племенную верхушку в торговлю и в ее обеспечение. Некрополи у торгово-ремесленных поселений свидетельствуют о концентрации здесь знати местных племен. Существует лишь один собственно «скандинавский» могильник в Восточной Европе – в урочище Плакун напротив Ладоги. Все остальные обнаруживают смешение северных и местных погребальных традиций.

С другой стороны, доступ к дальней торговле стимулировал ускоренное социальное развитие тех племен (или части племен), которые жили в зоне торгового пути: он интенсифицировал имущественное расслоение общества, выделение и обособление знати, наконец, обеспечивал близость ее интересов к интересам скандинавов в создании благоприятных условий для торговли, в участии в торговой деятельности и получении максимальной прибыли при использовании местных ресурсов. Более того, именно местная знать имела наиболее естественный и легкий доступ к этим ресурсам.