Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Разрастается и разветвляется коммуникационная система и в северо-восточной части Балтийского моря. Новые торгово-ремесленные поселения основываются на о. Готланд: Вестергарн (Vdstergarn), затем Павикен (Paviken)[1493] и, наконец, Висбю[1494] на западном побережье острова и Эстергарн (Östergarn)[1495] – на восточном. Интенсифицируется движение вдоль северного и западного побережья Балтики: здесь возникают новые центры – иногда вместо старых (так, Бирка со временем вытесняет Хельгё), иногда – в дополнение к ним (например, Лёддечёпинг в Сконе)[1496]. Но главным явлением этого времени, оказавшим наибольшее влияние на экономику балтийских стран эпохи викингов, равно как и на социально-политическое развитие народов Восточной Европы, был следующий этап пролонгации балтийской коммуникационной системы на восток сначала по Балтийско-Волжскому пути вплоть до Волжской Булгарин, Хазарин и стран Халифата, затем по Днепровскому пути вплоть до Византии.

Время формирования Балтийско-Волжского пути обычно определяется древнейшими комплексами, выявленными в Старой Ладоге, которые датируются 750-ми гг.[1497]. Предполагается, что возникновение поселения на высоком мысу над р. Ладожкой маркирует начало функционирования этого пути. Однако кажется значительно более вероятным, что появление крупного торгово-ремесленного центра на торговом пути знаменует не начало его освоения, а переход к его интенсивному функционированию. Подобного рода поселения, где движущиеся этим путем купцы могли останавливаться на отдых, чинить или менять средства передвижения, продавать свои товары и приобретать продукты местного производства и где это производство оказалось налаженным (так, жилой и производственный комплекс в Ладоге, считающийся древнейшим, принадлежал ремесленнику-ювелиру[1498]), вряд ли могли возникнуть, если движение по пути было слабым и нерегулярным. Требовалась постоянная, хотя бы и сезонная (вначале), потребность купцов в подобной стоянке, с одной стороны, и заинтересованность местного населения в сбыте своей продукции и уверенность в ее реализации – с другой. Разумеется, уловить действительно начальные этапы использования того или иного пути крайне сложно: в силу редкости плаваний и немногочисленности путешественников они почти не оставляют археологически определимых следов. Можно ли, например, отнести к подобным следам единичные и крайне редкие находки скандинавских древностей VII в. в Поволховье?

Ситуации, в которых есть какие-то временные ориентиры, подсказывают, что между началом освоения торгового пути и возникновением на нем крупных торгово-ремесленных центров проходит весьма длительное время – в рассматриваемый период около 100 лет. Так, Ладога существует уже в 50-е гг. VIII в., а восточное серебро начинает интенсивно поступать на Балтику на рубеже VIII и IX вв., т. е. по крайней мере, в середине VIII в. Балтийский путь активно используется. Однако следующие поселения на Балтийско-Волжском пути возникают только в середине IX в., идет ли речь о «контрольном» пункте (впрочем, с ярко выраженным ремесленным производством – «Рюриково» городище)[1499] или о сугубо торгово-ремесленных центрах (Сарское городище под Ростовом)[1500]. Еще позже появляются поселения в Ярославском Поволжье, время расцвета которых приходится на X в.