Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Во второй половине IX в. Северо-Запад Восточной Европы, поставщик ценных товаров, привлекает внимание арабов, что находит отражение во включении сведений о нем в труды восточных писателей. К несохранившимся сочинениям IX в. восходит комплекс сведений об «острове (стране)» народа ар-рус у Ибн Русте (начало X в.), в «Худуд ал-'алам» (ок. 982 г.), у Гардизи (середина XI в.)[167], а к первой половине X в. – о трех видах («джинс») русов, населяющих Восточную Европу («Славия», «Куявия» и «Артания / Арса») у ал-Истахри (930–950 гг.) и Ибн Хаукала (950–960 гг.)[168]. Содержащиеся в них описания русов позволяют в определенной степени реконструировать социально-политическую организацию и экономические основы раннегосударственного образования, сложившегося в Поволховье.

Народ ар-рус традиционно отождествляется со скандинавами, ас-сакалиба – со славянами, наименования «видов русов» – с политическими (?) образованиями, сложившимися в Ладожско-Ильменском регионе («Славия», сопоставляется с этнонимом «словене»), Среднем Поднепровье («Куявия» от ойконима «Киев») и, вероятно, Волго-Окском междуречье («Арса», если принимать отождествление этого топонима с позднейшим названием города Ростов)[169]. Суммируя информацию об «острове русов» и «Славии», можно говорить о том, что экономической основой протогосударства в Поволховье была торговля, в которой доминирующую роль играли скандинавы[170]. Торговая деятельность русов обеспечивается эксплуатацией местного населения, осуществляемой несколькими путями. Это набеги, грабеж и захват жителей в плен для продажи в качестве рабов[171]. Это изъятие продуктов для непосредственного потребления[172]. Наконец, это более или менее упорядоченный сбор даней в натуральной форме путем объезда правителем подчиненной ему территории[173]. Отголоски даннических отношений славянского и финского населения Северо-Запада и скандинавов нашли отражение также в упоминании «варяжской дани» в сказании о призвании варягов, где сборщиками дани, как и у Гардизи, названы сами варяги. Впрочем, не исключено, что сбор даней осуществлялся и местной племенной знатью внутри каждого из племен.

Констататируя значение торговли для русов, арабские авторы обращают внимание на ее организацию, указывая на регулярность торговли и стабильность торговых путей. Ибн Русте и автор «Худуд ал-'алам» отмечают упорядоченные формы взаимоотношений торговцев с местной властью – выплату правителю «страны русов» десятины от торговой прибыли и обеспечение защиты купцов, которая осуществляется в соответствии с определенными правовыми нормами: по Гардизи, за оскорбление чужеземца (купца) обидчик обязан отдать потерпевшему половину своего имущества. Если эти известия не являются переносом восточных реалий на почву «острова русов», то они – важное свидетельство развитых и упорядоченных торговых отношений, которые уже оформлены правовыми нормами[174] и в которых активное участие принимает центральная власть. Именно наличие в обществе русов потестарных институтов (по меньшей мере, аппарата для сбора пошлин и наказания нарушителей установленных правил торговли) и центральной власти, сосредоточенной в руках «царя» («малика» или «хакана», по Ибн Русте) русов (наряду с ролью «малика» отмечается важная роль жрецов)[175], позволяет говорить о возникновении здесь протогосударства.