Древняя Русь и Великая степь

И на этом мрачном фоне произошел инцидент, который имел большое значение для взаимоотношений между Киевом и Константинополем, а тем самым и для Тьмутаракани. На рубеже 1079 и 1080 гг. русские варанги без видимых причин ворвались в императорские покои, ломились в двери, стреляли в императора из луков. Все они были пьяны. Греческие воины задержали их, сбили с лестниц и заблокировали в какой-то крепостице. Опьянение варангов прошло, и они стали просить прощения, которое и получили, но инициаторы беспорядков были разосланы по гарнизонам разных крепостей, т. е. в ссылку.[583] В это же время был выслан из столицы Олег Святославич на остров Родос.

Эта глупая история оказала воздействие на, казалось бы, стойкий русско-греческий контакт. Русские перестали стремиться на службу в Константинополь, а греки предпочли заменить их англосаксами, во множестве покидавшими родину, захваченную французскими норманнами.[584] Позиции Всеволода в Причерноморье оказались неподкрепленными, и на этом немедленно сыграли тьмутараканские евреи.

Необходимо отметить, что в XI в. наиболее боеспособными войсками в Восточной Европе были княжеские дружины, так как они состояли из профессиональных воинов. Поэтому даже князья-изгои находили себе применение, если они имели средства оплатить известное число воинов, достаточное для проведения нужных операций. Так вот, в 1081 г. такие средства появились у двух изгоев: Володаря Ростиславича, сына отравленного князя (см. выше), и Давыда Игоревича. Оба они бежали с Руси в Тьмутаракань, выгнали Ратибора и сели на княжение. Очевидно, они были готовы на союз хоть с чертом, лишь бы добыть себе место под солнцем.

Всеволод не принял против этих князей никаких мер, ибо его руки были связаны войной с Полоцком. Кроме того, действовать на юге без поддержки греков было трудно, а император Алексей Комнин сам нуждался в помощи против печенегов и сельджуков. Эту помощь он обрел у половецких ханов Тугоркана и Боняка, с помощью которых он спас Византию и обеспечил ей век блеска (хотя и не процветания). А поскольку половцы продолжали пограничную войну с Русью, то союз Алексея и Всеволода стал фикцией, и наступило время князя-пленника Олега Святославича.

84. Приключения Олега Святославича

Четыре года томился князь Олег в Константинополе и в ссылке на острове Родос, но очередной переворот вернул ему свободу. В марте 1081 г. император Никифор III Вотаниат был свергнут с престола. Алексей Комнин провел много реформ, но в 1082 г. натолкнулся на сопротивление «манихеев», т. е. болгарских богумилов и павликиан, старых друзей иудейской Хазарии. Тогда в 1083 г. император выпустил Олега в Тьмутаракань вместе с женой, византийской патрицианкой Феофанией Музалон. Вернувшись, Олег «иссече» хазар, причастных к убийству его брата и умышлявших против него самого. Мотивы мести понятны, но как он сумел этого достичь?

Представим себе такую картину: князь Олег с женой сходят с византийского корабля на берег у стен города, где правят соперники Олега: Давыд Игоревич и Володарь Ростиславич, а наиболее влиятельная часть населения — хазары — имеет все основания ненавидеть вернувшегося изгнанника. У того же нет ни войска, ни денег. Его так просто убить, но вдруг этот человек один истребляет своих врагов и берет в плен двух князей! Каким образом он мог совершить такой государственный переворот?

Это означает, что за Олегом стояла мощная партия, очевидно, та, которую М. И. Артамонов окрестил «туземной». Черкесы, осетины и половцы стеклись к Олегу, обрели в нем вождя и «иссекли» торгашей и предателей. Приезд Олега был тем квантом энергии, который вызвал взрыв «перегретого пара». Нет оснований утверждать, что этот «взрыв» был исторически предрешен. Накал страстей мог ослабеть, если бы деятельность их носителей потекла по другому руслу, иначе говоря, если бы кавказские пассионарии нашли своим силам другое применение. Например, половцы пошли бы воевать с болгарами, а черкесы схватились с осетинами. Но этого не произошло. Вспышка ударила по стыку двух суперэтносов: местного — тюркско-яфетического — и пришлого, причем последний сгорел. И никто о нем не пожалел — ни былые союзники, ни соседи. Так закончилась история иудейской Хазарии.

А могло ли быть иначе? Могло, но это маловероятно. Контакты на уровне суперэтносов, как правило, ведут к аннигиляции. Исключением являются только краткие периоды пассионарных взрывов, но и тогда старые этносы исчезают, сливаясь в новый. В XI в. в Восточной Европе шли процессы этнокультурной кристаллизации на фоне спадающего пассионарного напряжения. Следовательно, шансов на творческое слияние суперэтносов было мало, на гибель одного из двух — много; и вот теория вероятности в этнической истории получила еще одно подтверждение. Жаль только, что лаконичность летописца, недолюбливавшего князя Олега Святославича, лишила потомков любопытных и наверняка драматических подробностей этого незаурядного события.