Древняя Русь и Великая степь

Киеву не угрожали внешние враги, а богатая природа щедро кормила его население, которое быстро увеличивалось, но не повышало уровня пассионарности. Наоборот, пассионарии уходили в дружины князей-изгоев или в полки варангов — в Царьград. А субпассионарии жили дома и вели себя тихо, ибо дружинники великого князя Святополка II могли навести ужас на кого угодно. В 1113 г. Святополк II умер, законным наследником его был князь черниговский Давыд, имевший некоторое количество сторонников среди сподвижников Святополка, но не имевший ни политических талантов, ни жажды власти. А в Киеве этническая дезинтеграция зашла так далеко, что инстинкты толпы оказались сильнее норм права и государственных перспектив. О том, что случилось, летописцы сказали лучше, чем смогу это сделать я, а сводку данных уже сделал В. Н. Татищев.[606]

В Киеве после смерти великого князя в полной мере проявилась непопулярность его политической линии. Начались народные волнения под лозунгом: «Святославичев не хотим!».[607] Сначала был разграблен дом Путяты, тысяцкого (командующего ратью), и дома его друзей, потом гнев народный обратился на еврейскую колонию, обласканную покойным князем. Евреи собрались в синагогу и мужественно отбивались, надеясь на приход Владимира Мономаха из Переяславля. Киевские вельможи успели послать гонцов за князем, который пришел с дружиной, был принят «с честью и радостью великой» народом, боярами и митрополитом и сел на золотой стол киевский.

Желая получить опору в народе, Владимир созвал князей на совет, который состоялся у Выдобича. По предложению великого князя евреи были эвакуированы из Русской земли без конфискации имущества, но без права возвращения назад. Тайно возвращавшимся евреям было отказано в покровительстве закона, даже в случае ограбления и убийства вернувшихся. Зато в Польше и Венгрии евреи обрели симпатии королей. Но поле их деятельности заметно сузилось.

По поводу достоверности сведений В. Н. Татищева существует острая полемика. С. Л. Пештич называет приведенный им текст «фальсификацией»,[608] а Е. М. Добрушкин считает, что данными Татищева «невозможно пользоваться».[609] Обратную позицию защищают И. И. Смирнов,[610] Б. А. Рыбаков.[611] и А. Г. Кузьмин[612] Последний, увлекаясь полемикой, пытается отстоять даже заведомо устарелые мнения, например о славянстве иудео-хазар. Наиболее весомо мнение Д. С. Лихачева: считать В. Н. Татищева фальсификатором нельзя, а воспринимать его повествование следует критически,[613] что, впрочем, относится ко всем авторам исторических жанров.

Этому событию в России уделялось весьма мало внимания, потому что социальный строй не изменился, государственных переворотов не произошло и искусство по-прежнему воспроизводило образцы, подобные создаваемым в близкой по духу Византии. Но для этнической истории это событие имело огромное значение. Зигзаг истории, породивший этническую химеру, распрямился, и история этносов Восточной Европы вернулась в свое русло.

89. Исход

Обладание половиной Тьмутаракани после потери гегемонии на половине континента было отнюдь не заманчиво. Евреи не пытались наладить дружественные отношения с греками и степняками — куманами, ясами, касогами, а связи с некоторыми русскими князьями-изгоями оказались непрочными и закончились резней 1083 г., когда Олег Святославич «иссече» тьмутараканских хазар, как тогда называли восточноевропейских евреев.

Евреям пришлось искать «новую Хазарию»… и они ее нашли. Влиятельная колония евреев была в Испании, под крылом омейядских халифов, но в 1031 г. халифат распался на множество мелких династий, число которых доходило до двадцати трех. Династии эти различались этнически: арабские, берберские и сакалиба — воины из бывших невольников, но все они, за исключением султанов Гренады,[614] недолюбливали евреев. Но те не растерялись и предложили свою помощь кастильскому королю Альфонсу VI. Этот король взял Толедо и, поскольку мусульмане покинули город, пригласил евреев, дав им права, равные с христианами. Он использовал ученых-евреев в качестве дипломатов. Правда, это было не всегда удачно. В 1086 г. кастильский посол, еврей, так нагрубил Мутамиду Севильскому, что тот его казнил, и это вызвало войну Кастилии с Севильей. Война же повлекла, как следствие, вторжение африканцев — Альморавидов — и поражение христиан при Залаке.[615]

Кастильцы отстояли Толедо, но в 1108 г. потерпели новое поражение — при Уклесе. Битва была проиграна из-за того, что евреи, стоявшие на левом крыле кастильского войска, убежали с поля боя, а это позволило мусульманам нанести испанцам столь сильный урон, что погиб даже наследник престола. Разъяренный этим, толедский архиепископ Бернардо устроил погром, но король Альфонс заступился за евреев.[616] В 1134 г. король Арагона Рамиро II установил одинаковые права для христиан, евреев и мусульман в четырех крупных городах Арагона,[617] что спасло многих евреев от фанатиков-берберов, так называемых Альмогадов (махдистов).[618]