Древняя Русь: наследие в слове. Бытие и быт

Напротив, «тяжесть» понималась как несвобода, это — зло. Литовское прилагательное tingus ‘ленивый’ и другие родственные славянскому языки указывают на то же значение ‘ленивый’: т. е. тяжелый для движения или действия. В древнерусском языке исконный словесный «образ» уже позабыт, а в противопоставлении льгъкъ — тяжьлъ оказывалось важным не отношение ‘свободный’ — ‘ленивый’, а представление о чисто физической легкости или тяжести дела. При этом, как обычно бывает, все противопоставление целиком сохранило и прежние свои оценки: «легкий» всегда хорошо, а «тяжелый» — плохо. «Тяжько ти, головѣ, кромѣ плечю, зло ти тѣлу кромѣ головы», — пел в XI в. славный Боян (плохо тебе, голова, без плеч, не хорошо и тебе, тело, без головы). Слова зъло и тяжько здесь близки по смыслу, хотя в общем они различались по значению, и смысл этот, незримо противопоставленный к понятиям о «легкости» и «добре», никаким образом иначе, кроме как в данном тексте, не показывается. Потому что зло вообще, абстрактное зло, вовсе не противопоставлено ничему хорошему. Всякое зло конкретно, да и добро — тоже.

Поскольку все легкое хорошо, хороша и польза, или, в северном русском произношении, польга, льга. Льгота и есть ‘легкость’ (ελαφρία), льга или льза — ‘возможность’, а форма льзѣ употреблялась в значении сказуемого: ‘можно’. Русское произношение слова пользя используется редко, в литературной речи закрепилась форма польза, но вместе с этой искусственной формой пришло и новое значение слова — ‘выгода’, некий практический «интерес». В древности слово такого значения не имело.

Польга — это простое благо, взятое в прямом его смысле, сочетание по-льга означает то, что приходит «по», т. е. после того, что дозволено, что можно, что легко само по себе, что доступно каждому. Украинское слово пільга до сих пор значит ‘облегчение, успокоение’; такое же значение слова известно и русским народным говорам. В «Толковом словаре» Даля пользя и польга — это льгота, облегчение, даже помощь, особенно в излечении от болезни (кого-то пользовать и значит лечить); пользует сам человек, т. е. приносит пользу, а не добивается ее.

Слово польжение в древних текстах также обозначает ‘облегчение’ и даже ‘льготу’; «льготные годы» в начале XVII в. — это обозначение «легких» годов, когда либо оброк не платили вовсе, либо могли переходить от одного владельца к другому. Каждая форма, напоминавшая разговорную русскую, сохраняла и старое значение слова, указывая на то, что легко и возможно. Этот корень содержит в себе неизбывную модальность с обратным знаком: то, что лѣпо, то ‘надлежит’, а то, что льзѣ, то ‘дозволено’. Странное вскрывается состояние: нашим предкам нравилось (казалось красивым) соответствие долгу и правде, а легким (пустым и свободным) представлялось все, что можно исполнить без затруднений.

Зависимость книжной традиции от значений греческих слов в сакральных текстах привела к тому, что довольно рано, в старославянских текстах X в., представление о «помощи» незаметно стало подменяться (или замещаться) понятиями о «выгоде» и «интересе». Все указанные значения (а еще и ‘добыча’) свойственны греческому слову ωφέλεια. Другое греческое слово, которое переводилось славянским польза, συμφέροα, определенно значит ‘польза, выгода’. Пожалуй, только с XIII в. имеем мы надежные примеры употребления этого слова в привычном нам значении ‘(практическая) выгода’, ‘(мелкий) интерес’.

«Какая бо польза есть человѣку приобрѣсти вьсь миръ и отъщетити (лишиться) душю свою?» (Остр. ев.; Мф. 8, 36) — евангельское выражение, которое уж точно не имеет в виду никакой практической пользы, подобной купеческому «интересу». Греческое слово ωφελήσει, употребленное в этом тексте, обозначает скорее помощь-подмогу, чем интерес. «Велика бо бываеть польза от учения книжного» (Лавр. лет., 51б, 1037 г.) — вот о какого рода пользе говорят сборники древнейших поучений. Такая польза — подспорье и помощь, потому что ее творят и деют, ее имеют и принимают, о ней говорят: на пользу, къ пользи, въ пользю, бес пользы и т. д. Пользовати или пользѣти означает приносить помощь; чаще всего так говорят о враче, который, излечивая болящих, не всегда получает барыш. Непосредственной практической выгоды нет и в «учении книжнем»; недаром рыдали и разбегались дети знатных бояр, собранные Ярославом Мудрым «на почитание книжное».