Древняя Русь : наследие в слове. Мудрость слова

Слово годъ служило для обозначения времени подведения итогов. Год-иться и теперь означает, что дело сделано хорошо. Южные и западные славяне сохранили слово в старом значении ‘пора, праздник (зрелости), итог’. Слово часъ также передавало значение итога, результата какого-то движения, ожидаемого в процессе исполнения. Час — у-доб-ное время для свершения быстрого (мгновенного) действия. «Делу время — потехе час» можно понимать так: делу вертеться бесконечно — для потехи отведена короткая передышка. Таков тот смысл пословицы, который некогда вложили в нее ее создатели. Время — движение длительное, час — моментальное, причем движение можно понимать как угодно: это и движение гусеницы по клубничному листу, и время, которое для него необходимо. Скорость как движение-время важнее разграничения времени и движения. Во всех индоевропейских языках слова со значением времени соотносились с движением, ходьбой, бегом, и даже солнце славяне образно называли по признаку его величественного продвижения по небу: Ярило от корня *jar- из индоевропейского *еі- ‘идти’ (Паршина, 1975, с. 15). (Более вероятно — из *iou- ‘жгучий’.) А. А. Потебня остроумно предполагал, что слова годъ и часъ восходят к глаголам, известным нам как жьдати (по-годити) и чаяти-каяти; фонетически и по смыслу корней весьма правдоподобно (Потебня, 1878, с. 364). Но в старославянской рукописи XI в. (Мариинское евангелие) выражение «въ чѣсѣ врѣменнѣ» переводят как «в нарезке времён», предполагая, что «час» — это «вычесанный» клок времени, материально выраженный зарубкой на деревянной бирке (Якобсон, 1958, с. 298). Все зависит от того, как представлять древнее восприятие отрезка времени, косвенно через символический предмет или непосредственно как ожидаемое и годное по своим качествам время.

Что же касается дня и ночи, зимы и лета — тут все проще. Жизнь славян связана с погодой, с солнцем и осадками. День и ночь, лето и зима столь сильно отличаются друг от друга, что связать их мыслью в нечто общее и дать одно имя было трудно. Поэтому слово сутки появилось лишь к концу XVI в., а слово год в современном значении лишь немногим раньше. В некоторых русских говорах и сейчас сутками называются сумерки — время, когда день и ночь сходятся, смыкаясь, состыкаются (су-тък-и восходит к слову ткати). Вместо слова сутки употребляли слово день ‘день и ночь совместно’. Многозначность слова была нежелательной: день и светлое время суток, и рабочее время, и сутки, и время в пути, и юг (в полдень солнце стоит на юге) и т. д. Реальные различия между днем и ночью (светом и тьмой) казались более важными, чем их условно календарное единство, которое долго не имело практической ценности.

Противопоставление лета и зимы связано с дождем и снегом. Лето — время дождей, зима — снегов. Только эти два слова из обозначений времен года выступают во множестве значений. Лето и летнее время, и южное направление, и определенный отрезок жизни (столько-то лет), и год; зима — не только зимнее время, но еще и северное направление, снег, холод, озноб и т. д. Слова весна и осень имеют всего по одному значению, указывают на промежуточные времена года: солнце греет, но холодно — солнце не греет, но тепло. И подобно тому как сутки прежде именовались по светлой, рабочей своей части днем, так и год в целом вплоть до XV в. в русских летописях исчислялся по лѣтамъ. «В лѣто такое-то напали на Русь половци...» — а дело происходило осенью или зимой.

В летописи вообще нет никакого времени, а только со-бытия. Здесь нет настоящего времени, описываются события прошлого, а будущее представлено как последние времена. Одно уже прошло, а другое ожидается. Средневековый христианин будущее не со-знает и не познает, он его знает. «При таком взгляде на время нет места эгоцентризму» (Лепахин, 2000, с. 229), и это как-то утешает. Какой может быть эгоцентризм летописца или его героев, когда описывается не текущее течение событий, а их освященное осмысление, «сакральный хронотоп» или, как говорит В. Лепахин, эонотопос. Вписанные в рамку Священной истории, только так они и могут осмысляться.

Отличие от современного типа мышления заметно. В качестве родового термина выступает один из видовых, причем не в случайном выборе. Родовым является обозначение, связанное с активной, практической стороной человеческой деятельности. Иоанн Экзарх в построении своих родо-видовых сочетаний использовал именно такой способ обозначения (Колесов, 2002, с. 294).