Древняя Русь: Образование Киевского государства и введение христианства

Признаки феодальных общественных отношений возникли уже на высшей ступени развития родоплеменного общества. Б. А. Рыбаков, результаты исследований которого здесь используются, считает, что скачок в социально-экономическом развитии восточных славян, когда уже можно говорить о ранней стадии феодализма, произошел на рубеже VIII-IX вв. [89, 258]. Материалы V-VIII вв., источники XII в. наводят на мысль о том, что первые ростки Киевской Руси появились в Среднем Поднепровье, возможно, еще в VI в., когда возник союз славянских племен, образовавшийся из слияния двух племенных групп – Руси (бассейн Роси) и Полян (Киев и Чернигов). Б. А. Рыбаков пришел к выводу, что называвшаяся «Русской землей» область Киева, Чернигова, реки Рось и Поросья, Переяславля Русского, Северской земли, Курска в VI-VII вв. обладала единством. В границах этой территории имела место определенная археологическая культура с характерными для нее декоративно-прикладными образцами: пальчатыми фибулами, спиральными височными кольцами, деталями кокошников и наличием ввезенных из Византии вещей.

Культура союза лесостепных славянских племен была распространена как раз в эпоху строительства Киева, т. е. в VI в. Отразив натиск кочевых племен, русско-полянско-северянский союз, по-видимому, перешел к укреплению позиций, использовав для этой цели свое положение на Днепре, по которому северные племена Днепровского бассейна сообщались с югом. Киев получил значение удобного контрольно-пропускного пункта днепровской артерии, сделался естественной опорной базой, вокруг которой разворачивался процесс интеграции племенных союзов восточных славян.

Племенные союзы выработали определенные политические начала, в них присутствовали отношения господства и подчинения, иерархическая структура власти, практиковалось взимание дани в форме так называемого полюдья, налаживалась внешняя торговля, росли сокровища. Дальнейшее развитие привело к тому, что они сплотились вокруг приднепровского союза, который в начале IX в. стал суперсоюзом, т. е. союзом союзов, объединявшим десятки славянских племен. Власть единого князя выросла за рамки княжения над несколькими племенными союзами. В состав Руси периода неполного объединения восточнославянских племен вошли поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане [73, 209], занимавшие обширные лесостепные и лесные земли, которые простираются от Киева на север к Западной Двине и Ильменю. Позднее, во второй половине IX-X вв., число племенных союзов в составе Руси возросло, ее международные торговые связи расширились, государственная борьба против внешней угрозы приняла более организованный характер.

«Князь князей», т. е. глава суперсоюза, управлял довольно сложной и обширной государственной деятельностью, которая включала, в частности, такие мероприятия, как сбор дани и сбыт ее через международную торговлю. Русские купцы вели интенсивный обмен товаров с Хазарией, поддерживали торговые связи с Анатолией, Закаспием, центром мусульманского мира Багдадом. Помимо Ближнего Востока сбыт полюдья производился в византийские причерноморские владения. С международной активностью государства Руси были связаны походы в первой половине IX в. черноморской вооруженной флотилии русов, достигавшие южного побережья Черного моря.

Множество нумизматических находок, подтверждает наличие активных торговых отношений Руси с Востоком еще в. конце VIII в. Маршруты движения восточных монет в пределах Восточной Европы доказывают, что данный регион начал торговый обмен со странами халифата до появления балтийских мореплавателей (первое соприкосновение норманнов со славянами, согласно летописи, произошло в 859 г.), поэтому говорить о скандинавах как организаторах восточнославянской международной торговли можно только с большой натяжкой [127].

Проникновение норманнов в восточнославянские земли имело место позднее и не в результате следования по обозначенному в летописи пути «из Варяг в Греки», который обычно описывается как движение из Балтики в Ладогу, из Ладоги в Ильмень, а затем по Днепру в Черное море. В действительности Нестор, как считает А. Б. Рыбаков, наметил таким образом путь из Византии через Русь на север, т. е. «из Грек в Варяги», по которому южные земли поддерживали связи со скандинавскими странами. Путь же варягов «в Греки» пролегал из Балтики и Северного моря вокруг Европы в Средиземное море и далее по этому же морю на восток – к Константинополю, в Черное море. Историко-археологические сведения говорят о том, что к образованию государства Руси варяги имели второстепенное отношение. Версия об их особом вкладе в русскую государственность появилась в эпоху Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха, когда между киевскими и новгородскими князьями существовало острое политическое соперничество и перед редакторами летописи стояла задача поставить Киев в вопросе о начале русской государственности на второе место, а Новгород сделать ее исходной фазой, гиперболизировав для этого роль заморского варяжского элемента.