Древняя Русь (СИ)

  Прохрипел Батый. Тургауды было, шевельнули плетьми, как Огневичка принялась расстегивать свой сарафан. Ее движения были медленны, и полны эротического заманивания. Постепенно сантиметр за сантиметром она открывала изгибы своего золотисто-янтарного тела. Как завороженная Вешнявка повторяла ее движения. Туловище у Огневички и впрямь было как юной девушки, на тонкой талии выделялись плитки пресса, не малейших следов того, что она выносила и родила пятерых крупных и здоровых детей. Вешнявка также отличалась неповторимым изяществом линий на редкость ухоженного и ладного тела. Ей было очень стыдно, лицо покраснело, фигура дрожала, но вместе с тем наплывало и иное ощущение. Чувство абсолютной свободы, вот она уже почти нагая танцует перед захватчиком и зверем в образе человека, а ей на это наплевать. Четким и плавным движением Огневичка сбросила сапожки, оставшись совершено обнаженной, ее грудь с рубиновыми сосками колыхалась, и казалось, горела желанием. Затем дива резко подкинула ножку вверх и закружилась в лихо даже не русском, а в ведьмовском танце, высоко прыгая и задирая конечности. Вешнявка последовала за ней, и откуда взялись только силы, казалось, в нее саму вселился бес, и способность скакать, бешено смеясь и гогоча во всю глотку. Батый даже привскочил.

  -Вот это пленницы, ай да уруские красавицы. Давайте еще!

  Бешеная пляска продолжалась в не ослабевающем ритме, столько в ней было энергии и жизни. Тела раскраснелись, и от них исходил сильный жар, у Батыя внезапно пробудилось желание.

  -Все вон отсюда! Я хочу их!

  Тургауды и ханы поспешно удалились. Батый подозвал Огневичку, а сам переставил драгоценные камни на талисмане.

  -Иди ко мне красавица. Я хочу тебя!

  Огненная дива, выгибаясь, подползла к ложу Бату-хана и уже собиралась прыгнуть на него, как шум в сенях заставил вздрогнуть. Только одного человека могли пропустить в такой момент тургауды. Могучий Субудай-Багатур ввалился в покои.

  -Горе мне о великий джихангир! Начал с порога одноглазый барс, в его голосе было столько страдания и горечи, что Батый лишь милостиво кивнул головой.

  -Я потерял своего сына и думал навсегда, но мои воины захватили Рязань и обшарили все подвалы. И вот теперь я теряю его снова.

  -И что с ним?

  -Шаманы говорят, что он безнадежен. Застужен в ледяных подвалах, измучен пытками. Его дыхание прервалось, а главная чародейка Керинкей-Задан вместо того чтоб лечить, закрылась незримой броней в огненном коконе.

  Батый пожал плечами.

  -Я полководец, а не бог! А Задан все равно исцелять не умеет, а способна лишь разрушать!

  Субудай грохнулся на колени, склонив голову в угол.

  -Я выполню любое желание того, кто вернет мне сына. Клянусь именем бога богов Сульдэ!

  -Я сделаю это!

  Звонкий голос залил помещение.

  -Ты!

  Субудай повернулся и встретился взглядом со своей рабыней. Он ее не сразу узнал нагая Огневичка казалась и красивей и моложе.

  -Мне говорили, что она знахарка искусная во врачевании.

  Одноглазый барс указал на голую деву пальцем.

  -Да это верно! Пошли Вешнявка нам надо помочь сыну великого Субудая!

  Батый хотел, было оборвать и потребовать, что бы Огневичка осталась, но язык не слушался, затем он махнул рукой.

  -Можете идти, но потом вернетесь сюда! Может быть, я вас сделаю своими женами!

  Внушительный терем, где располагался Субудай-Багатур, был уже отмыт от копоти.

  Рядом скакали сытые и ухоженные кони, стояла усиленная стража. Хотя жилище Субудая почти рядом с резиденцией Бату-хану ему подвели крытого золотом коня.

  "Не пристало столь великому хану идти пешком, касаясь ногой земли!" Субудай верхом и гневно зыкая, пересек улицу. Собралась целая толпа нукеров, они столпились возле возка, где лежал потерявший сознание человек. Обмороженное лицо казалось мертвым. Несколько шаманов урчали и прыгали, пытаясь руками отогнать злых духов.

  Внезапно железный Субудай заревел как раненый бык. Он хлестнул коня, врезался в толпу, свалился с седла и подбежал к ледяному подобию трупа.

  -Урянх-Кадан, приди в себя! Открой Очи! Произнеси хоть слово. - Орал Субудай и припав к платью замершего, хватал и ощупывал не подвижное лицо.

  -Как измучили поганые урусы сына Субудай-Багатура. - гудела косматая толпа.

  -Мы отомстим за тебя храбрец урусам - особенно рьяно ревели из тумена "буйных".

  -Может, был лучше положить в большой погребальный костер! Тогда его душа сразу попадет в алмазный дворец Сульдэ.

  Субудай всадил верховому монголу увесистую оплеуху, тот пролетел десять шагов и с визгом грохнулся в лед. Затем взял коня по поводы и повел к церкви, видимо рассчитывая, что присутствие самого джихангира оживит мертвого сына, по пути он все кричал.

  -Урянх-Кадан! Ты не должен умереть! Я буду дуть в твои ноздри, и мой дух перейдет в твое тело. Разрежу себе грудь и вложу в тебя свое сердце вместо льдинки, в которую тебя заморозили уруские шаманы. О великий бог Сульдэ лучше пускай я старый умру и вступлю в твои ряды, а этот молодой останется жить! Добывая победы здесь на Земле монгольскому оружию!

  Огневичка задорно подмигнула Вешнявке. "Мы сделаем шаг в нужном направлении!"