Древняя Русь (СИ)

  Ревущие тургауды остались по сзади. Каким-то чудом Марк сумел удержаться на коне и даже перевязать одной рукой рану, из которой фонтаном хлестала липкая жидкость. Голова и тело отяжелели от потери крови, сотни моточков наносили удары по истерзанному мозгу. Соколич проскакал уже несколько часов. К полудню пошли глухие опасные места. Болота были густо затянуты льдом, лишь трясинные окна, где тлел торф, чернели и дымились странными облачками. Соколич старался ехать осторожно, зная, что один неверный шаг утянет на дно, глубокую трясину. Было кошмарно, спасительным маячком показались знакомые вековые дубы не вдалеке от Перуного Бора. Вот и развилка деревьев. Рядом лежала сваленная статуя Перуна, бога громовержца, того которому молились его прадеды.

  Изрубленный саблями дубовый Ярило покосился, взор древнерусского бога был грустен. Совсем не давно здесь кто-то был, видимо и теперь продолжали справлять религиозные культы. На снегу были видны свежие следы, Перуна явно хотели поставить на место. Марк с почтением перекрестился и поскакал дальше - родная деревня была практически рядом. Уже издалека чувствовался запах дыма и паленых трупов, Соколич вздрогнул и зашатался, въезжая на окраину села. Видимо совсем недавно здесь бегали бабы и ребята. Половина избенок погорела, часть уцелела. Это можно считать удачей, так как монголы не щадили ни кого. От нескольких хат остались лишь бревна, на сильно обгоревшем древе сидел человечек с зеленоватыми волосами. Соколич сквозь силу окликнул его.

  -Ты кто! Я тебя знаю!

  -Меня в округе все знают!

  Мужичок поднялся.

  -Да леший тебя знает! Вяло ответил Соколич, перед глазами поплыло.

  -Верно леший. Да ты я вижу, ранен, слезай с коня.

  Соколич с трудом сполз. Леший подхватил его.

  -Что не признал меня, вместе ведь мугланов молотим. Видал, как сволочи по нашей земле пропахали, сам Кощей Бессмертный не сумел бы круче.

  Глаза у Соколича скосились, сверкнуло заревом, словно ударила тысяча молотов, и он потерял сознание.

  Лешаку подошла высокая худая женщина. Она помогла занести мальчика в хату.

  -Это Марк Соколич. Тысячный белого легиона. Я пока постараюсь поколдовать, а ты накорми гостя. Потом он снова поскачет. Женщина затащила Соколича в хату. Дымовая лучина горела не ровным огнем, потрескивала красноватым пламенем. Трое белоголовых детей сидело вокруг Марка. Они с удивление пробовали пальцами белую кольчугу, мягкие с выдвижными остриями и шипами сапоги, диковинную саблю.

  Соколич открыл глаза и пришел в себя. Женщина умело сделала перевязку.

  -У вас были мугланы?

  Спросил Марк.

  -Были и у нас, словно из пекла вырвались - вид у женщины был самый изможденный. - Награбили хлеба, пожгли скирды, избы. Захватили с собой баб, девок и много детей. А стариков поубивали. Вот эти трое забились под хворост, их не сыскали мугланы, а еще четверых постарше увели. Что они с ними сделают, не знаю. Покушай сынок лучше хлебушка.

  Соколич проглотил корку.

  -Что-то горечью отдает.

  -Это потому касатик что мы хлеб пополам с сосновой корой печем, натолчешь кору и ржаной мукой замесишь. Муку беречь надо, а то до весны не дотянем. Вот так приготовишь на коре болтушку и хлебаешь.

  Лицо Марка помимо воли растянулось в улыбке.

  -Белые ангелы очень любят кору и ветви. А кроме лешего у вас мужики есть.

  -Все кто в лесах укрылся, собираются в ватаги бить мугланов. Ловят тех, кто под отстал и косой в бок, и садятся на их коней. Сила врага неисчислимая, как страшной сказке, тьмы тем и тысячи тысяч. Но и наши мужики дерутся как волки и не за что сдаются. Верю что будет за нами победа, белые ангелы разобьют врагов, а мы снова отстоимся.

  В хижину вошел леший.

  -Сейчас сынок, я уберу боль и придам тебе силу, а то не доскачешь. А что касается руки, не печалься.

  -Вот именно руки! Я теперь калека и не могу эффективно сражаться с врагами.

  Марк вновь помянул слово, подслушанное у мульти-клонов.

  -Сможешь, есть один способ.

  Лешак заунывно зашептал Соколичу на ушко. Соколич вскрикнул от удивления.

  -Да ты что?!

  . ГЛАВА Љ 18

  Бату-хан и Субудай-Багатур внимательно всматривались в здоровенные стены Суздаля. Прежде чем идти на самый крупный город Владимир Батый хотел обезопасить свой правый фланг, овладев этим городом. Поэтому появление гонцов известием гибели Кюлькана вызвало лишь приступ плохо срываемой радости.

  Джихангир отказался принять гонцов, приказав поставить их на колени, в суровый сугроб. Те отчаянно лебезили.

  -У нас нет полководца! Войско в трауре, воины рвут на себе одежды и посыпают головы пеплом.

  Дозорные тургауды наставили на них копья и даже болезненно покалывали в плечи.

  -Сидеть смирно собаки.

  Гонцы шепотом спрашивали семенящих рядом нукеров.

  -Какое занятие отвлекло джихангира?

  -Он колдует вместе с шаманкой Керинкей-Задан и уруским колдуном. Они готовят погибель белым мангусам.

  Посланцы были вынуждены, отступится. Они привезли коней, а затем вновь были усажены на колени. Тургауды не особенно церемонились, видимо они прекрасно знали, как ненавидит Кюлькана Бату-хан.