Древние ассирийцы. Покорители народов

«Письмо, которые ты послал мне, я слышал. Письмо, что Яшуб-Эль отправил Лауму, то, которое Лаум (пере)слал тебе (и которое) ты отправил мне, я слышал его. Среди этих слов нет ни одного правдивого. Они все преувеличены. Яшуб-Эль был проинформирован […], и, следовательно, он написал Лауму; но тем не менее это пустые слова — нет ни одного правдивого слова. (Поэтому) нет оснований для того, чтобы твое сердце было обеспокоено».

Постоянный критицизм отца, вечная ирония, намеки и гораздо более редкое одобрение — все это вряд ли помогало Ясмах-Ададу побороть свою робость, которая, вероятно, была одной из основных черт его характера. Эта неуверенность в себе возрастала из-за того, что власть ассирийцев над Мари, которую он обязан был олицетворять, не была бесспорна. Следует помнить, что все еще был жив сын Яхдунлима Зимрилим, законный наследник трона Мари. Вряд ли он бездействовал, когда в Мари правили ассирийцы. В пустынях вокруг маленьких аморейских царств, расположенных вдоль Евфрата, забурлила жизнь. Там бродили племена бедуинов, постоянно наводившие ужас на обитателей укрепленных городов внезапными нападениями и грабежами. Зимрилим мог с легкостью спрятаться в пустыне, затерявшись среди этих племен, и заключить союз с местным вождем, который и без того с удовольствием напал бы на Мари. В самом городе также могли быть люди, хранившие верность семейству Яхдунлима и делу его династии. Данное предположение лучше всего объясняет тот факт, что некоторые чиновники продолжали служить в государственной администрации после свержения власти ассирийцев. Вероятно, Зимрилим вознаградил верных ему людей, которые тайно работали на него. Сам Ясмах-Адад в письме Шамши-Ададу признает, что ему приходится сталкиваться как с внешними, так и с внутренними трудностями:

«Скажи Адде: так говорит Ясмах-Адад, твой сын. В предыдущем письме я уже сообщал Адде о 2000 человек, которых вавилонянин [то есть вавилонский царь Хаммурапи] [мобилизовал и держит?] в Иде [8]в распоряжении […]. Теперь эти войска были отправлены домой. Касательно моего путешествия в Тутул, […]… Что до меня, я был вынужден иметь дело с врагом в самом Мари… […]»

Многие личные и административные проблемы, с которыми приходилось сталкиваться Ясмах-Ададу, вызваны тем, что он занимал крайне опасную должность. То, что Шамши-Адад постоянно сравнивает его с братом, причем всегда в пользу Ишме-Дагана, кажется непродуманными. Разве можно не проникнуться симпатией к Ясмах-Ададу, прочитав строки еще одного его письма отцу?