Древние боги нового мира (СИ)

— На заднее сидение. — подсказал Петру Федоровичу.

Тот молча сел назад. Пристроился рядом. Фыркнув выхлопной трубой, машина покатила со двора. Сам я не мог этого видеть, но был уверен, что за машиной до последнего момента следят две пары женских глаз. Одни карие, как у Петра Федоровича, другая — голубые. Проехали до развилки на Пятницкое шоссе. Свернули нправо и направились к Ленинградке. На перекрестке ушли налево, в сторону Клина. Машина сразу набрала неплохую скорость, несмотря на ограничение скорости в населенном пункте шестьдесят километров в час — тогда на это просто никто не обращал внимание. В машине сохранялась тишина. Когда выехали из города, покопавшись в карманах извлек леденец и протянул отцу Саши:

— Снотворное, Петр Федорович, пора.

— Пора? — как-то потерянно переспросил он.

Когда он потянулся к леденцу, выстрелил в него из станера. Ну а дальше — как обычно. Укромное местечко, шаттл под скрытом, куда мы все погрузились, вместе с автомобилем, перелет к Номаду и лечение. «Починили» отца Саши всего за восемь часов. Собственно, мое присутствие было не обязательным, но я предпочел спрятаться на орбите, чем отбиваться от Сашки и ее мамы. Ну и для того, чтобы еще раз напомнить Номаду, что до двадцатилетнего возраста омолаживать не надо, пусть выглядит на свои года. Так же, как и убирать седину. Непонятно как он от врачей будет отбрехиваться, а тут еще и седина исчезла.

Так что в семь утра Петр Федорович, заметно посвежевший, подъезжал, пуская пузыри во сне, на заднем сиденье серой «девятки» к своему подъезду. Коротко стрекотнула полевая аптечка, вгоняя в организм дозу стимуляторов. Петр Федорович всхрапнул напоследок, открыл мутные глаза и заозирался по сторонам. Дав ему немного прийти в себя, спросил:

— Как вы себя чувствуете?

Отец Саши застыл на несколько секунд, прислушиваясь к своему организму, затем на его лице появилась широкая, белозубая улыбка:

— Так хорошо я себя только в детстве чувствовал! Как ты там говорил? Ощущение, что до Луны допрыгнешь? Во-во!

— Пойдемте, сдам вас с рук на руки. Время семь утра, кто-то должен быть дома?

— Да по любому! — согласился Петр Федорович, выбираясь из «Лады».

— На связи. — попрощался я с Иваном, следуя за отцом Саши. Тот в ответ лишь кивнул.

Оказавшись на улице, Петр Федорович с удовольствием повел плечами и устремился к подъезду. Направился за ним. Грузовой лифт, приехав сверху, выплюнул на площадку штук пять незнакомых мне людей, с которыми Петр Федорович персонально поздоровался. Я, естественно, ограничился лишь «драсти». На своем этаже отец Саши не стал пользоваться ключами, просто позвонив в дверь.

— Кто там? — поинтересовался из-за двери заспанный Сашкин голос.

— А то ты в глазок не видишь! — возмутился глава семейства — Папка вернулся.

— А чо так быстро? — взлохмаченная, одетая в пижаму Сашка распахнула дверь — Ничего не получилось?

— Все нормально получилось. — заверил я ее, проходя за Петром Федоровичем в квартиру.

— А сколько нас не было? — спросил отец у дочери.

— Да вчера только уехали. — сказала Саша.

— Хм. Вчера? — он посмотрел на меня, дождался подтверждающего кивка и продолжил: — Мама Дашку уже повела?

— Ну да, а я вот в школу собираюсь. — ответила Сашка.

— Ага, я вижу. — скептически произнес Петр Федорович — Если бы мы тебя не подняли, дрыхла бы до полвосьмого.

— Ой! — наконец-то проснулась Сашка, осознала кто перед ней находится и юркнула в комнату, вызвав у нас смех.

— Чаю? — предложил Петр Федорович.

— Одну чашку. — согласился я — И то, чтобы дать последние советы. А вы на меня не оглядывайтесь. Помню, как после мед… медицинских процедур жрать хотелось. Думал — слона схаваю. Вместе с хоботом.

— Ага! — согласился Петр Федорович и направился в кухню.

Пока папа Саши насыщался, я скромно пил чай. Вскоре к нам присоединилась сама Сашка, которая успела умыться, причесаться, одеться и накрасится. Позавтракав, осталась греть уши. Но я специально не начинал при ней серьезного разговора, болтая ни о чем. Так, выяснилось, что у Сашки есть младшая сестра, ходит в третий класс первой школы, потому что в нашей школе мест не было. Поняв, что при Сашке я ничего говорить не буду, Петр Федорович буквально силой выставил дочь за дверь.

— И сколько я тебе теперь должен? — спросил он, возвращаясь на кухню.

— Ни сколько. Простого «спасибо» будет достаточно. «Спасибо» и молчания. Помните поговорку: «молчание дороже золота»? — уточнил я.

— Помню. — заверил Петр Федорович.