Древние Боги

В заплечных мешках тихо побрякивали консервы, свет фонарей выхватывал из тьмы обвалившиеся своды тоннеля, кучи камней, на когда-то, может быть столетия назад, чистом полу, и сорванные с петель металлические двери. Как и предупреждал Михаил, здесь не было ни души. Что здесь произошло, никто не знал. Древние об этом умалчивали, не желали об этом говорить, и, казалось, что никакими способами из них невозможно вытянуть и слова. Только перед тем, как закрылись последние гермоворота, выпускающие северян в тоннель, Михаил успел шепнуть, что здесь пять веков назад были похоронены несколько сотен Древних. Что это могло значить, никто не знал, и не мог догадаться. Барс запомнил бледное лицо учёного, отразившуюся на нём муку, и то, как зло на него прикрикнул один из солдат.

– Никак не могу привыкнуть к этому. – Смущённо улыбнулся Аласейа, и фонарик в его руке дрогнул, мазнув пятном света по куче камней, наваленных на дороге.

Ещё две недели назад это можно было бы назвать чудом, и никому из вигов не могло бы и в голову прийти, что такое возможно. Несомненно, фонари были лучше, чем факела. Они давали больше ровного, яркого света, и чтобы зажечь их, не надо было бить кресалом по кремню, достаточно нажать на маленькую кнопку. Только одно смущало – это был белый, холодный свет, и каждый раз, включая фонарь, воевода вздрагивал от мгновенно вспыхивающего яркого круга.

– Не наше это. Не человеческое. – Выдохнул Увгард, впрыгивая на кучу камней, светя вперёд, на землю. – Когда же мы выберемся на свет божий? Что сказал Михаил?

– Нам осталось пройти не больше пяти тысяч шагов, и путь нам преградит завал. В потолке будет пролом, и мы выйдем через него наверх. Учёный сказал, что это будет где-то в землях русов. – Рутгер помнил каждое слово Михаила, и старался распознать в них то, что, может быть он хотел сказать, но так и не смог, из-за стоящих рядом солдат. Это было где-то рядом, и он, как ни старался, никак не мог сообразить, на что намекал Древний.

Он оглянулся на Эррилайю, и с трудом разглядел её в середине строя воинов. В лучах мечущегося мертвенно-белого света можно было разглядеть только рогатые шлемы, сине-красные, круглые щиты, и бледные лица. Ещё немного, и северяне стали бы похожи на Древних, отличаясь от них одним ростом.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – Спросил воевода у девушки на ходу, и та, спотыкаясь о мусор, держась за руку Лурфара, сердито взглянув на Барса, ответила:

– Далеко впереди что-то странное. Будто кричат души умерших, и шлют проклятья своим убийцам.