Древние чары и Синдбад

«Но ведь и моя любимая, моя Амаль, вверила мне свою судьбу! В тот самый миг, когда согласилась стать моей женой. Как же мне после этого быть? Как же я могу отказаться от поисков? Как могу оставить ее на тонкой грани между жизнью и смертью?…»

«Конечно, об отказе от поисков речь сейчас не идет. Но ведь, найдя ту самую, колдовскую скорлупку, ты можешь передать ее родителям своей жены, дабы они вернули дочь к жизни. Можешь попросить об этом кого-то из своих друзей, ведь так? Пусть она никогда не узнает, кому обязана своей жизнью».

Тогда, в тиши ночи, слушая хриплый голос Кербушара, он, Синдбад-воин, не смог до конца понять, о чем же толкует этот усталый странник. Но сейчас, обретя искомое, рассматривая на просвет извилистые узоры на внутренней стороне скорлупы, Синдбад задумался о грядущем.

Да, вернуть Амаль к жизни он обязан, ибо сам, пусть и по неосторожности, поставил ее на грань тьмы и света. Но что будет потом? Какой будет их жизнь? Что, если новая ночь любви погрузит девушку в новое беспамятство? Или дни совместной жизни, складываясь в месяцы, превратят прекрасную и сильную колдунью в невыносимую ведьму, могущую отравить каждый миг жизни? Что, если очнувшаяся греза станет прилипчивой ревнивицей?

Одним словом, сейчас, в шаге от осуществления своей мечты, Синдбад наконец задумался о том, какой станет его жизнь после того, как мечта станет явью.

Сейчас он задался вопросом, с каким некогда отправлялся в путь: что же гнало его через страны и преграды: чувство долга или мечта о счастье?

И ответа не находил…