Древние германцы

Гл. 40 и 41. [Однако Цезарю удалось поднять дух своего войска искусно построенной речью, в которой он указал, что Ариовист раньше очень добивался дружбы римского народа, что римляне уже не раз одерживали победы над германцами, например в войне Мария с кимврами и тевтонами, а также при усмирении восстания рабов в Италии4, и что если Ариовист одолел галлов, то не столько своей храбростью, сколько хитро рассчитанным планом. Выступивши в поход, Цезарь на седьмой день ускоренного марша узнал от своих разведчиков, что войско Ариовиста находится в двадцати четырех тысячах шагов от римского5.]

Гл. 42. [Узнав о приближении Цезаря, Ариовист сам предложил ему устроить личное свидание, но с условием, чтобы обоих вождей сопровождала при этом не пехота, а конница.]

Гл. 43. [Во время этого свидания] Цезарь предъявил те же требования, с которыми он [раньше] обращался к Ариовисту через послов, [а именно]: чтобы Ариовист не затевал войну с эдуями и их союзниками; чтобы он вернул эдуям заложников; и наконец, если Ариовист не может отослать никого из германцев [на их прежнюю] родину, чтобы он [no крайней мере] не допускал перехода других [германцев] через Рейн.

Гл. 44. Ариовист мало ответил на самые требования Цезаря, но много распространялся о своих доблестях: [он заявил], что перешел через Рейн не по собственному побуждению, но по просьбе и приглашению галлов; он оставил свой дом и своих родичей не без великой надежды на большую награду; в Галлии у него есть земля для поселения, уступленная ему самими галлами; заложники даны ими по их собственному желанию; дань, которую победители обычно накладывают на побежденных, он берет по праву войны; не он затеял войну с галлами, а галлы с ним; все племена Галлии явились для нападения на него и пошли войной против него; и все эти войска он рассеял и победил в одном сражении; если они хотят еще раз попробовать, то он готов сразиться еще раз; если же они хотят пользоваться миром, то было бы несправедливо отказываться от дани, которую они до сих пор платили по своей воле. Что же касается дружбы римского народа, то следует, чтобы она была ему в честь и в защиту, а не в ущерб; в надежде на это он и добивался ее; если же из‐за римского народа прекратится дань и отнимутся у него подданные, то он сам откажется от дружбы римского народа не менее охотно, чем раньше стремился к ней. А что он переправил в Галлию множество германцев, то сделал он это для своей защиты, а не для нападения на Галлию; доказательством служит то, что он не явился бы, если бы его не просили, и что он не начинал враждебных действий, а только отражал их. Пришел он в Галлию раньше римлян. И никогда еще до сих пор римское войско не выходило из пределов провинции Галлии. Чего Цезарь хочет? Зачем он пришел в его владения? Эта Галлия – его провинция, как та – римская. Как не подобало бы уступать ему [Ариовисту], если бы он вторгся в римские пределы, так же точно римляне поступают несправедливо, нарушая его права. А что Цезарь сказал, что сенат назвал эдуев братьями, то он [Ариовист] не настолько варвар и невежествен в делах, чтобы не знать, что ни эдуи не оказали помощи римлянам в последнюю войну их с аллоброгами, ни они не пользовались поддержкой римского народа в той борьбе, которую они вели с ним и с секванами. И он должен заподозрить Цезаря в том, что эта притворная дружба с эдуями служит Цезарю лишь поводом для того, чтобы держать в Галлии войско в целях нападения на Ариовиста. И если Цезарь не отступит и не выведет своего войска из этой страны, то Ариовисту придется считать его не другом, а врагом. А если он убьет Цезаря, то сделает этим приятное многим знатным и высокопоставленным римлянам. Об этом он имеет точные сведения от них самих через их посланцев, и умерщвлением Цезаря он мог бы заслужить благодарность и дружбу всех их. Если же Цезарь удалится и предоставит ему свободное владение Галлией, то он вознаградит его очень щедро, и все войны, какие Цезарь захочет, он завершит [для него], избавив Цезаря от всяких трудов и опасностей.