Читаем Древние греки. От возвышения Афин в эпоху греко-персидских войн до македонского завоевания полностью

Летом на равнинах, за исключением болотистых местностей в Беотии и Фессалии, невозможно было устроить пастбища, да и обычный земледелец не мог позволить себе выделить для других целей участок земли, способный приносить урожай. Таким образом, лошадей, которых обожали представители древнегреческой элиты, могли позволить себе только богатые эллины и использовали их на скачках или во время войны. Кавалерия составляла лишь незначительную часть вооруженных сил города и была не очень эффективной, за исключением Фессалии и в некоторой степени Беотии. Мулы были важным транспортным средством (к тому же их можно было запрячь в плуг), но через горы было проложено слишком мало дорог, призванных соединить равнины друг с другом и пригодных для проезда по ним на колесах. Даже на равнине немощеные дороги зимой тонут в грязи, из-за чего, как и до совсем недавнего времени, вьючный транспорт был нормой, но греки, по возможности, предпочитали передвигаться по морю. Быки были жизненно необходимы для пахоты, но пастбищ для них было очень мало. Молоко, из которого затем можно было изготовить сыр, греки в основном получали от коз. В источниках, относящихся ко времени после гомеровского периода, крайне редко упоминается овечье молоко, которое активно пьют современные греки, и овец, очевидно, использовали в первую очередь для получения шерсти, а затем уже – в качестве источников мяса. Овец и коз разводили в огромных количествах. Летом их по возможности уводили на холмы, хотя сезонные перегоны на отдаленные высокогорные пастбища, очевидно, организовывали не так часто, как в Средневековье и в наши дни. Однако в складках известняковых горных хребтов, покрывающих почти всю территорию Греции, можно встретить лишь очень скудную растительность, которая может послужить пищей для коз и в качестве топлива, но не имеет другого хозяйственного применения. Перегон животных на холмы лишал равнину одного из немногочисленных источников навоза, но его отчасти заменяли сожжение и перепахивание сорняков.

Вместо сливочного масла, столь важного в нашем рационе, греки использовали оливковое. Оливковые деревья, с их сильными корнями и узкими листьями, прекрасно приспособлены для того, чтобы получать из почвы максимум влаги и как можно меньше терять ее в летнюю жару. Урожай зерновых часто выращивают среди деревьев. Получаемое из их плодов масло, которое использовали при приготовлении пищи, для освещения помещений и в других целях, является одним из немногочисленных производимых в Греции продуктов, избыток которых можно экспортировать, и доход от земель, засаженных оливами, был, соответственно, выше. Поэтому, когда у греков появилась возможность ввозить зерно в достаточных количествах из других стран, они по вполне понятным причинам предпочли сажать оливковые деревья, а не злаки. Другим ведущим участником соревнований за землю были виноградники, представляющие собой группы низких кустарников, листья которых летом защищают почву от жгучих солнечных лучей. Виноградники довольно хорошо растут на большой высоте, в то время как оливы можно сажать только на равнинах или в нижней части горных склонов. Таким образом, в древности, как и в наши дни, гористые области, такие как Аркадия, где было немного пахотной земли, обменивали мясо и сыр на оливки и зерно, выращивавшиеся ниже.

Хлеб в Греции играл роль, которая может удивить современного жителя более северных краев, и весной, до сбора урожая, еды было совсем немного, особенно до того, как там стали выращивать кукурузу. Мясо ели по праздникам и в других особых случаях; во время публичных жертвоприношений бедняки получали обильную и сытную еду, а богу хватало жира и костей, которые сжигали на алтаре. Рыба была распространена более широко, и ее не только ели в свежем виде, но и сушили. Некоторые виды рыбы привозили издалека. Важную роль также играли яйца и овощи. Но основу рациона все равно составляли оливки, хлеб, молоко, сезонные фрукты и мед, использовавшийся вместо сахара. Человеку, живущему в таком теплом климате, нужно меньше еды, чем в более холодных северных странах. Выносливость греков и их способность быстро восстанавливаться обусловлены рационом, который американец или англичанин посчитает весьма скудным. Эллины также с удовольствием пили вино, но в древности считалось, что употреблять его в неразбавленном виде безнравственно, поэтому вино разбавляли водой, причем приемлемым считалось соотношение два к пяти (две части вина и пять – воды). Так, поговаривали, что причиной нервного срыва могущественного спартанского царя стала позаимствованная им у скифских посланников привычка пить неразбавленное вино. К богу Дионису, научившему людей правильно использовать виноград, как и к Деметре, подарившей им зерно, относились с большим почтением и благодарностью. Эти дары были основой жизни древних греков.


Греция и бассейн Эгейского моря


Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология