Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

Талантливый царедворец Вэй-лу умер вскоре после того, как ему удалось убрать с дороги своего соперника Ли Гуанли, и с его смертью все государственные дела снова легли на плечи шаньюя и представителей местной наследственной знати, ни один из которых не продемонстрировал большой инициативности или организационных способностей. К этому добавилась ожесточенная борьба за престолонаследие (в 86 г. до н. э., всего через год после смерти У-ди), и в результате несколько влиятельных представителей знати отказались быть придворными или советниками нового шаньюя.

С учетом этих факторов неудивительно обнаружить, что на протяжении этого периода гунны не вели никакой последовательной политики в отношении Китая, ни дружественной, ни агрессивной. Они постоянно колебались между попытками установить взаимопонимание с Поднебесной империей и продолжением набегов на ее северные границы. Так, например, в 81 г. до н. э. гуннский двор добровольно отправил назад в Китай знаменитого посланника Су У, которого держали у себя пленником больше девятнадцати лет. В то же самое время несколько других пленников-китайцев были освобождены и препровождены на границу.

Эти действия не привели к какому-либо заметному изменению политики Китая, и в том же году гунны снова отправили несколько своих отрядов с целью грабежа северных провинций Поднебесной. В данном случае их с легкостью удалось отбить, и многие сотни гуннов погибли, а один из влиятельных племенных вождей был схвачен. Теперь казалось, что отношения гуннов и китайцев зашли в тупик. Китайцы были не в состоянии захватить или уничтожить империю гуннов, в то время как гунны не могли захватить Китай или нанести ему серьезный урон.

Примерно в это же время мы замечаем, что у гуннов появляется тенденция понемногу двигаться на запад – предвестник их более позднего переселения на равнины Туркестана, а затем и их появления на границах Восточной Европы. Причину этого медленного движения на запад отыскать нетрудно. К северу от гуннов были густые сибирские леса, совсем не подходящие для их образа жизни. На юге был Китай, и гунны на собственном горьком опыте убедились, что у них нет никакой надежды на экспансию в этом направлении, пока Китай сохраняет свою политическую и военную организацию. Таким образом, любая попытка экспансии с целью восстановления империи гуннов такой, какой она была в прошедшем веке, могла быть направлена либо на восток (в Маньчжурию), либо на запад (в Кашгарию и Туркестан). Гунны решили сконцентрировать свое внимание на западном направлении.

Их решение двинуться на запад, а не на восток можно отчасти приписать постепенному усилению потомков дунху, ухуаней и сяньби, когда-то так бесповоротно разбитых гуннами. Когда империя гуннов ослабела под ударами китайских армий, ухуани и сяньби не только выскользнули из-под гнета гуннов и восстановили свою независимость, но начали вытеснять их из восточной части их владений. В 78 г. до н. э. до Китая дошли вести о том, что ухуани совершили набег на территорию гуннов, где осквернили гробницы нескольких более ранних гуннских шаньюев. Гуннов так возмутили эти действия, что они немедленно собрали большую армию и нанесли ухуаням ощутимый удар за их дерзость. Но хотя на время это помогло держать ухуаней в узде, гунны, видимо, понимали, что рано или поздно ухуани и сяньби восстановят силы, поэтому будет разумней сосредоточить внимание на западном направлении.

Одним из самых важных результатов движения гуннов на запад стало возобновление военных действий между гуннами и усунями. Гунны захватили некоторые части территории усуней в Джунгарии. Немного позднее гуннский шаньюй отправил к усуням посланника, требуя, чтобы они выдали китайскую принцессу, которая была замужем за их правителем, в знак того, что добровольно разрывают свой союз с китайцами и восстанавливают свой прежний статус вассалов гуннской империи.

Тогда китайская принцесса, несомненно, по наущению своего мужа, правителя усуней, отправила императору Китая жалостное послание с просьбой оказать военную помощь. В это время в Китае правил император Чжао-ди, внук и преемник великого У-ди. Чжао-ди был еще юнцом, к тому же юнцом с невысоким уровнем инициативности и агрессивности. Вместо того чтобы самостоятельно предпринять решительные действия, он вынес вопрос на рассмотрение своего совета. Пока совет обсуждал проблему, юный император умер (74 г. до н. э.).