Древние китайцы: проблемы этногенеза

Впрочем, уже в 1968 г. один из главных апологетов автохтонной теории, Чжан Гуан-чжи, счел возможным высказать компромиссную точку зрения. «Существуют, — писал он, — две возможные интерпретации. Либо эти культуры (имеются в виду неолитические культуры на территории Цзянсу — Чжэцзян. — М. К.) представляют собой самостоятельную систему, отличающуюся от яншао Среднекитайской равнины, возникшую в Юго-Восточном Китае (район Хуайхэ, или Янцзы — Ханыпуй), затем продвинувшуюся в северо-западном направлении, вошедшую в контакт с культурой яншао и положившую начало культуре луншань в Северном Китае. Либо луншаноидные культуры являются дериватом яншао центральной зоны и представляют собой результат распространения этой культуры в восточные и юго-восточные районы Китая» [Chang Kwang-chih, 1968, 146–147].

Весьма симптоматично, что если в 1968 г. Чжан Гуан-чжи склонялся все же ко второй из сформулированных им возможностей, то после публикации радиокарбонных датировок в 1972 г. он пишет: «Мы без сомнения должны теперь вновь проявить интерес к первой из них» [Chang К. С. 527]. Появившаяся уже после этого новая дата, относящаяся к цинляньгану (нижний слой поселения Дадуньцзы), показывает, что пересмотр прежних точек зрения по данному вопросу действительно необходим.

В самом деле, ранний вариант культуры цинляньган в Цзянсу оказался синхронным баньпо в Шэньси (первая половина IV тысячелетия до н. э.). Этот вывод оказался явно неожиданным и для самих китайских археологов, многие из которых еще совсем недавно предположительно датировали культуру цинляньган концом III — первой половиной II тысячелетия до н. э.

Не мецее существенно и то, что культура лянчжу в Чжэцзяне оказывается теперь самой ранней из серии поздненеолитических культур черно-серой керамики. Если вспомнить, что культура яншао основана на возделывании чумизы, а все культуры бассейна Янцзы — Ханьшуя дают находки риса, то можно с еще большей определенностью, чем десять лет назад, говорить о существовании в неолитическом Китае по крайней мере двух самостоятельных очагов древнего земледелия.

В настоящее время мы не располагаем достаточными данными для того, чтобы с большей или меньшей долей уверенности локализовать эти очаш. Тем не менее представляется необходимым обратить внимание на то, что южнее бассейна Хуанхэ нам известны сейчас по крайней мере два независимых центра мезолитической культуры, которые нельзя исключать из поля зрения в плане обсуждаемого нами вопроса.

Прежде всего датировка черепа из Цзыяна, считавшегося верхнепалеолитическим, должна быть, как уже говорилось, серьезно пересмотрена в сторону ее омоложения. По данным радиокарбона, цзыянский человек датируется VI тысячелетием до н. э. (5535+130 лет до н. э.). Даже если учесть, что эта дата определена без внесения поправочного коэффициента (в этом случае возраст цзыянского человека был бы удревнен примерно на 1 тыс. лет), мы, по всей вероятности, так или иначе имеем дело с эпохой позднего мезолита. Значительный интерес в этом отношении представляет также стоянка в пещере Сянь- жэньдун (32) в уезде Ваньнянь (Цзянси), датируемая 8615+ +240 (8920+240) гг. до н. э. [Фаншэсин…, ч. 3, 337]. С этой точки зрения мы можем по-новому подойти к вопросу о «хиатусе», разделяющем эпоху верхнего палеолита и неолита на Среднекитайской равнине.

Поэтому если сейчас нет оснований предполагать, что создатели культуры яншао освоили долину Вэйхэ в результате миграции с запада, то целый ряд обстоятельств настоятельно требует рассмотрения вопроса о южном происхождении этой культуры.

Об этом свидетельствует антропологический тип людей из Баньпо, которые, образно говоря, «обращены лицом к югу».

Можно утверждать, что неолитические культуры, сложившиеся в северной части приморскою района (Цзянсу) в конце IV тысячелетия до н. э., не были генетически связаны с культурой яншао, хотя и имели контакты с ней. Некоторые специфические особенности культуры населения этого района (выламывание резцов у юношей и девушек в возрасте около 18 лет, что может быть связано с обрядом инициации), а также антропологический тип этого населения указывают на его связи с островным миром. Представляется в высшей степени вероятным, что неолитическое население Цзянсу и Шаньдуна — это предки «восточных и», сведения о которых дошли до нас в письменных памятниках конца II–I тысячелетия до н. э.

Проблема происхождения неолитических культур в бассейне Хуанхэ

Связывая воедино все известные в настоящее время факты, имеющие отношение к происхождению неолитических культур центральной зоны, представляется возможным высказать следующую гипотезу (карта 5).