Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества

– Горная? – уточнил Стас.

– Да, горная. Существует греческих миф о Семирамиде, где она была дочерью одного из богов. Была вскормлена в горах голубкой и воспитана обыкновенными пастухами. Позже она оказалась женой одного из помощников царя, а затем – супругой самого правителя.

По другой, очевидно более ранней версии, Семирамида была рабыней, стала женой царского слуги, а затем уже и самого царя. Две биографии во многом разнятся, хотя ни по той, ни по другой нельзя понять, где она родилась, где её настоящая родина и кто её воспитывал.

– Ты предполагаешь, что это могло быть любое место, в том числе и Крым? – спросил Стас.

– Я это не исключаю.

– Выходит, Семирамиду, как рабыню, могли вывезти из Крыма? – сказал я.

– Всё может быть… – Николай неопределённо пожал плечами. – Это тема замечательного сюжета для какого-нибудь фильма. Но сами понимаете – фактов у нас нет и быть не может. Я лишь предполагаю, что наши чаиры послужили образцом для создания висячих садов Семирамиды.

Кстати, у этой темы имеется продолжение. Точнее сказать – повторение. В Средние века, после присоединения Крыма к Османской империи, татарские ханы возжелали построить себе новую столицу, назвав её Бахчисараем. Здесь был построен знаменитый ханский дворец, а само слово «Бахчисарай» с тех времён переводится как «ворец-сад».

Дворец мы можем видеть и сейчас. А где же сад? Его нет. Хотя раньше ближайшая гора, подступающая ко дворцу, была засажена фруктовыми деревьями, являвшими из себя вариант чаира. В этом отношении ханский сад напоминал, с одной стороны, висячие сады Семирамиды, с другой – крымские чаиры. Может быть, ханские садовники и держали в уме вавилонское чудо прошлых эпох, когда создавали свой сад. Но ближе им был обычный крымский чаир, апробированный климатом, горными условиями и временем.

Николай вдохновенно продолжил развивать свою тему, а я подумал о другом. Кажется, мне становилось ясно, почему княгиня Анастасия назвала своё южнобережное имение Чаиром. В этом свою роль сыграл архитектор Краснов! В годы, когда строился Чаир и разбивался его знаменитый парк, архитектор параллельно занимался и реставрацией Бахчисарайского дворца. Естественно, он не мог не знать о саде, прежде росшем рядом с дворцом и составлявшим с ним единый садово-архитектурный ансамбль. Так что южнобережный великокняжеский Чаир – это отголосок ханского Бахчисарайского дворца-сада. Который, в свою очередь, давний родственник вавилонских «висячих садов». А те – копии (в улучшенном виде) чаиров, бывших в Крыму. Всё повторяется и всё возвращается на круги своя. От древних, точнее, первых садов в лесу я «пробежался» по истории и, оттолкнувшись от южнобережного имения Чаир, оказался в современном цветущем «висячем саду». В нём нет хозяина, но есть хранитель – это Николай, который весной сажает саженцы, а осенью собирает урожай. Собственно, в этом и состоит задача любого сада: весной радовать цветом, а осенью – плодами.

– Так сколько же чаирам лет? – спросил Стас.

– Первым?

– Да, первым.

– Не знаю, – Николай пожал плечами, – сказания о садах Семирамиды уходят к шестому веку до нашей эры, а по отдельным исследованиям – даже к девятому. Если наши чаиры были образцом для них – значит, они ещё старше…

Я же подумал, что само имя царицы Семирамиды очень необычное. Возможно, оно имеет и другие значения, не только «горная голубка». Семирамида… чаир… ярус… – какие мощные, насыщенные силой слова. Только как их правильно истолковать?

Часть III Клуб «Чаир»

1

Поздно вечером я вернулся в Севастополь, хотя, признаюсь, задержался бы у Стаса ещё на пару дней. Но родственница, у которой я остановился, очень уж просила, чтобы я приехал. На следующий день было Вербное воскресенье. И Мария хотела, чтобы я освятил в храме несколько веточек ивы, которые она заблаговременно срезала и поставила в воду. Я не мог отказать гостеприимной хозяйке и, конечно же, утром следующего дня пошёл в храм. Точнее сказать – поплыл.

Я избрал для себя Свято-Никольский храм на Северной стороне, куда надо было плыть катером. Он находился дальше остальных севастопольских храмов, зато у меня сложились с ним особые отношения. Первый раз я побывал в нём ещё в молодые годы, будучи студентом. Я прослышал, что храм имеет необыкновенную для христианства, да и вообще русского зодчества, форму пирамиды. К тому же у меня были и другие, личные интересы к этому месту, о котором я ещё расскажу. Так что первое знакомство с храмом-пирамидой у меня состоялось давно. Помнится, тогда его реставрировали. Во время войны снарядом срубило вершину пирамиды храма, и несколько десятилетий он стоял в запущенном состоянии. Я разговорился с прорабом, производившим ремонтные работы, представился студентом строительного института (что было правдой), и мне на несколько минут разрешили побывать внутри, где вовсю шла реставрация, стояли леса и шныряли рабочие.