Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества

И тогда я вкратце поделился собственными размышлениями, касающимися судьбы чаиров, которая таинственно переплетена с судьбой «русской цивилизации», да и не только русской, возможно, всего мира.

Идея оказалась привлекательной, но уж слишком сложной для понимания. И тогда кто-то из членов клуба предложил мне написать по этому поводу брошюру или даже целую книгу. В дополнение к книге «Тень орла» она вполне может быть достойным продолжением той исследовательской работы, которой увлекался Алексей. И тогда я мог бы представлять обе эти книги. И читатели все интересующие их вопросы могли бы задавать мне. А я бы «отдувался», отвечая за всех авторов сразу. Чем не память об Алексее?

Идея оригинальная. Мне она понравилась. И вскоре я засел за работу. Материала у меня собралось более чем достаточно. А вот в каком жанре его изложить?

Опираясь на великих и не мудрствуя лукаво, тут же захотел озаглавить свой труд: «Беседы с моим другом Алексеем». Но затем сообразил, что это маловразумительное название. И многие просто не станут его читать. Кто такой этот Алексей? И почему мы должны интересоваться его взглядами на мир?

Тогда я возжелал свой труд сделать исключительно научным. И дать ему соответствующее название: «Этимологические корни топонимики Крыма». Звучит красиво, но непонятно. Не все знакомы с данной терминологией. Да и кто сейчас увлекается наукой? Единицы.

Я вспомнил, как Алексей перед нашим восхождением на Бойко затащил меня в «свой» сливовый сад-чаир на окраине села Резервное. Как мы ели сливы и как с грустью мой друг рассказывал об увядании этого сада – и деревья уже не те, и урожаи – увы… Грустные у него тогда были представления о будущем этого сада, и глаза – грустные. Может быть, он предчувствовал свой уход из жизни. И мысленно прощался со своим сливовым чаиром, и со своей усадьбой, к которой искренне прикипел, и с селом Резервное. Тогда я всего этого не понял…

Но теперь становилось ясно, зачем Алексей следом повёл меня на Бойко и показал место, где в ущелье под глыбами камней схоронен Животворящий Крест Господень. По-существу, в тот момент он передал бразды хранителя этой святыни мне. Может быть, ему это важно было сделать, находясь в полном здравии и полным сил? Не знаю… А если бы я не пошёл? Выходит, не передав эстафету в иные руки, он попросту не мог бы покинуть этот мир. Что же, может, косвенно я сам виноват в его скоропалительной кончине? Или нас двоих кто-то использовал вслепую и так было предначертано свыше? На этот вопрос у меня никогда не будет ответа. Люди всегда поступают, как считают нужным. Но где заканчивается их личная воля и начинается власть высших сил, кто может сказать? Лично я не берусь это сделать даже в отношении себя самого.

Алексей – это глыба. Знания, которыми он обладал, были уникальны. Я по сравнению с ним – жалкий дилетант. А его товарищ, Саша Коридзе, ему не только не уступал, но часто даже превосходил. Почему их больше нет? Почему Коридзе первым ушёл из мира людей, став отшельником мыса Айя? И что значит его уход? Продолжение ли это исследовательской работы, но уже иными, духовными методами? Или таким образом он выразил свой протест современной цивилизации, с деформированным развитием которой не был согласен в принципе. А быть может, он отдал людям всё, что мог, и не осталось больше ничего, что может его держать здесь?

Но в принципе, так же поступил и Алексей. Он тоже ушёл, унося с собой в бездну моря свои глобальные знания о прошлом. Может быть, дело в самих знаниях? В абсолютной несовместимости известного им с той действительностью, в которой приходилось существовать. Груз этих тайн раздавил этих двух исследователей, которые, как ни старались, не смогли «вписать» древние тайны в обыденность каждого дня. Или – изменить эту действительность, «подтянув» её к тем идеям, которые сами принимали как единственно возможные.

Именно в этом мне видится крах этих людей, усилия которых были потрачены впустую. Никто не принял и не оценил ими сделанное. А мир остался таким, каким был раньше, если не стал хуже.

Конечно, я допускаю, что мои размышления могут быть и ошибочными. Но, честное слово, если они верны, очень мне не хотелось бы оказаться на месте этих людей и пройти их путь до конца.

Лишь теперь мне стало ясно, каковой будет моя книга. Это нечто похожее на исповедь, но не мою. И не Алексея. А исповедь Крыма о своём прошлом. Исповедь тех, кто когда-то жил здесь и сотворил Крым таким, каким мы его знаем – с тайнами, с заблуждениями, с той действительностью, с которой тяжело примириться. Но в ней приходится жить, любить, быть счастливым и умирать.

Сначала я назвал эту книгу «Магия чаира». Во-первых, потому что в чаире я познакомился с Алексеем. А во-вторых, через чаиры, их суть и назначение мы с Алексеем сумели увидеть прошлое и настоящее нашей цивилизации и даже чуть-чуть заглянули в будущее. Но главное – чаиры меня очаровали! И это не тавтология, не созвучие слов. Это их естественное влияние на людей.