Древние семитские цивилизации

При употреблении слова в родительном падеже используется так называемый status constructus, характерной особенностью которого является сопряженное состояние. Существительное, предшествующее слову в родительном падеже, утрачивает определенный артикль и часто претерпевает внутренние изменения. Например, в древнееврейском языке слово «смерть» — ham-māweth, но если к нему добавить «короля» (ham-melekh), то в результате фраза «смерть короля» будет выглядеть следующим образом: mōth ham-melekh.

Южные семитские языки, арабский и эфиопский, характеризуются особым способом формирования множественного числа. Речь идет о так называемом «разбитом», или «внутреннем», множественном числе. Помимо системы, в которой множественное число обозначается, как обычно в европейских языках, окончанием существительного, в этих языках множественное число образуется также с помощью внутренней модификации существительного, как правило изменением гласных. В арабском языке, как уже говорилось, книга — kitāb. Множественное число образуется изменением гласных: книги — kutub.

Семитское словообразование покажется менее странным тем, кто говорит по-английски, чем, скажем, тем, кто говорит на одном из романских языков. В английском языке существуют такие явления, как глагольные формы sing — sang — sung, существительное song и даже аналогичное образование множественного числа man-men. Но если в английском языке такие формы ограничены строго определенными словами, в семитских языках это нормальное явление. Интересный пример — английское слово inch (дюйм), заимствованное арабами в форме единственного числа: insh. Но его множественное число, естественное и очевидное для арабов, — unush.

Семитский глагол характеризуется рядом «тем», выражающих производные от основного значения, и образуется изменениями корня. Так выражаются, например, интенсивное или повторяющееся действие, повелительное наклонение, а также страдательный залог и возвратное или взаимное действие. Семитские глаголы обычно приводятся не в инфинитиве, хотя английские инфинитивы могут использоваться для передачи их значения, а в третьем лице единственного числа перфектного времени, так как это их простейшая форма. Поэтому слово «писать» в арабском будет выглядеть как kataba, хотя фактически, как мы уже видели, оно означает «он написал». Удлинив первую гласную, получаем kātaba — так выражается взаимное действие — «писать друг другу». Добавив приставку а-и отбросив первую корневую согласную, получим aktaba — «заставлять писать». В общем, нетрудно видеть, что, имея корень k-t-b, можно образовать довольно много новых слов.

Для семитских языков характерна система спряжения, совершенно отличная от существующей в индоевропейских языках. В них, строго говоря, вообще нет времен, то есть нет особых форм для настоящего, прошедшего и будущего времен. Различается только вид, то есть в этих языках отличается состояние от действия, привычное или продолжительное действие от завершенного. В качестве примера можно привести систему, используемую в арабском и других западно-семитских языках. Если действие в указанное время, которое необходимо определить по контексту, завершено (было или будет завершено, или автор считает его завершенным), используется перфект. Это может соответствовать английскому Past Perfect, Past Indefinite, Present Perfect (I had written, I wrote yesterday, I have already written), Present, Future Indefinite (I will come when I have written this letter, He will find out when I write to him) или Future Perfect (I shall have written before then). Если, с другой стороны, действие в данное время не считается завершенным, а является незаконченным, обычным или ожидаемым, используется «имперфект». Это может соответствовать английской группе времен Continuous (I am-was-will be writing), грамматическим формам, выражающим обычное, повторяющееся действие (I used to write, I write — wrote — will write every week), или одному из будущих времен (I shall write, I was going to write).

Для семитских языков характерна разница между глагольными и именными конструкциями. В глагольных конструкциях, которые являются обычной формой выражения события или стадии в повествовании, глагол ставится на первое место, а за ним идет подлежащее, например, порядок слов «сказал Саид своему отцу…» правильный, а «Саид сказал своему отцу…» — неправильный.