Древние тени

— Значит, ваша жизнь тускла и неинтересна: вы лишены природных инстинктов.

— Вы почти правы. На Краю Времени люди сохранили немногие из инстинктов. Скажите, а среди ваших философов не попадались обличители природных инстинктов, считавшие их причиной былой катастрофы?

— Инстинкты инстинктам рознь. Мы не приемлем пагубные инстинкты и действуем так, чтобы катастрофа больше не повторилась. Мы развиваем в людях самопожертвование, поощряем труд на благо общества, бичуем пороки.

— Которые продолжают существовать. А у нас их нет и в помине. На Краю Времени не существует ни пороков, ни добродетели.

— А любовь?

— Недавно, кажется, ее возродили.

— Трудно поверить. За мной пытался ухаживать Доктор Волоспион. Одни ужимки и краснобайство, — Дафниш зажмурилась: в небе - одно рядом с другим — загорелись два солнца. Они слегка покачались, озаряя лужайку слепящим светом, потом устремились ввысь, быстро уменьшаясь в размерах, а затем и вовсе исчезли. Придя в себя, Дафниш продолжила:

— Как я сумела заметить, то, что вы зовете «любовью», всего лишь похоть, которая, в случае неудачи, выливается в ревность и озлобление, а от озлобления рукой подать до цинизма.

— По-вашему, мы циники?

Дафниш ответила не сразу, привлеченная громом аплодисментов. Оказалось, что поздравляли какого-то старца с окладистой бородой, вероятно, постановщика последнего номера.

— Я так думала, — сказала она.

— А сейчас?

— У меня складывается впечатление, Лорд Джеггед, что вы стараетесь примирить меня с Краем Времени. Я, пожалуй, не против унять свой пыл и отчасти согласиться с вашим образом жизни, если мы вернемся к проблеме, которая не дает мне покоя. Мой муж уже, наверное, тревожится за нас с сыном и с нетерпением ждет нашего возвращения. В Комитете, где я служу, тоже волнуются. Я хочу вернуться в свою эпоху, пусть непривлекательную, на ваш взгляд, но привычную и для меня, и для сына. Вы говорили, что возвращение в прошлое невозможно. Я с этим не смирилась и не смирюсь. Но нельзя ли сейчас передать в Арматьюс послание или появиться там хоть на секунду, чтобы дать знать, что я жива и здорова?

— Вы говорили, что стремитесь принести пользу обществу, — вмешался Ли Пао. — Если вы действительно заботитесь о других, вы не должны пускаться в новое путешествие, ибо такая попытка сопряжена со смертельным риском. Морфейл предупреждает: со временем шутки плохи. В лучшем случае вы вернетесь в прошлое, но лишь на какой-то миг. Вас даже не успеют заметить. Поток времени понесет вашу машину обратно в будущее, и если только вы не погибнете, выбросит вас в любом из миллионов грядущих лет. Кто знает, в какой эпохе вы можете оказаться. Законы времени чрезвычайно суровы.

— Я не боюсь опасностей, — твердо сказала Дафниш. — Я готова рискнуть, но только...

— Одна, без сына, — мягко добавил Лорд Джеггед.

— В Арматьюсе учат самопожертвованию, но не рискуют детьми. Мы живем ради них.

На лужайку снова упала густая тень. Над головами зрителей в мерцающих облаках, лязгая, дребезжа и скрипя, казалось, наспех собранными частями и беспорядочно размахивая разновеликими крыльями, проплывал огромный корабль, построенный из слоновой кости.

— Впечатляющее завершение праздника, — невозмутимо сказал Лорд Джеггед.

Глава четвёртая Пояснения автора

До сих пор ваш рассказчик выступал добросовестным хроникером того, что ему довелось услышать из уст путешественников во времени, с которыми ему посчастливилось побеседовать. Однако теперь, чтобы придать динамизм повествованию, автор считает полезным лишь вкратце остановиться на эпизодах, которые предшествовали куда более интересным и драматичным событиям.

Скажем также, что нет нужды подробно описывать чувства Дафниш, ибо переживания путешественников во времени хорошо известны читателю по другим сказаниям и легендам. Отметим только одно: она примирилась с эффектом Морфейла. Время выбросило Дафниш в самодовольную цивилизацию на милость людей, воспринявших ее всего лишь как экзотическое забавное существо. Она пыталась постоять за себя, но ее внутренний мир не находил понимания у купавшихся в роскоши наследников безмерных богатств, накопленных человечеством. Для обитателей Края Времени горе являлось простым жеманством, а смятение — стародавним понятием, смысл которого был безвозвратно утерян. Они уделяли Дафниш внимание, пока находили ее забавной, а привыкнув, почти не замечали ее, находя новые развлечения. Обитатели Края Времени даже не подозревали о том, что поступают жестоко. Они беспечно забавлялись несчастными существами, заброшенными в их мир, уподобляясь наевшемуся коту, играющему с пойманной мышью. Страдание им было неведомо, а те, кто выдавал себя за страдальцев, на самом деле лишь рисовались.