Древние тени

Откровение не застало Дафниш врасплох. Она давно поняла: Мисс Минг спит и видит ее в своих цепких объятиях. Зря старается: в Арматьюсе не поощряли любовь даже между мужчиной и женщиной, а половые связи с людьми, в которых не текла кровь Арматьюса, были и вовсе запрещены. Широко бытовало мнение, что секс стал одной из главных причин, поставивших человечество на грань вымирания. Выход из положения нашли в регулировании рождаемости с помощью нового способа воспроизводства детей.

Но, хотя Дафниш и ощущала себя одинокой, она неизменно уклонялась от поползновений Мисс Минг навязать ей интимные отношения. Объясняя свои неудачи кокетством Дафниш, Мисс Минг не сдавалась и продолжала осаду, призвав на помощь хитрости гардероба, но ни строгий костюм, ни смелое платье, ни наряд точь-в-точь как у Дафниш, не приводили к успеху. Однажды она явилась во дворец нагишом – впустую! Отчаявшись, Мисс Минг придала себе внешность Дафниш, но это преображение и вовсе обернулось конфузом. Увидев пародию на себя, Дафниш так ужаснулась, что бедной Мисс Минг пришлось пойти на попятную.

Доведенная до отчаяния преследованиями Мисс Минг, Дафниш стала появляться на приемах и вечерниках, хотя шум, витиеватые разговоры и никчемные представления наводили на нее скуку, заставляя вспоминать о чудесных прогулках, от которых ей пришлось отказаться. Иногда она брала с собой Снафлза, а когда тот оставался в замке, за ним присматривали роботы Лорда Джеггеда.

Мисс Минг не оставляла своих попыток и на людях, но Дафниш удавалось отделаться от нее, найдя себе собеседника – то Ли Пао, общение с которым казалось почти приятным, то Железную Орхидею, а то и Сладкое Мускатное Око. Однако увеселения не приносили ей удовольствия, она не принимала обитателей Края Времени, оставаясь верной идеалам благородного Арматьюса, куда, вопреки всему, надеялась возвратиться.

Отметив антипатию Дафниш к увеселениям, скажем также, что она и сама не блистала в обществе. Ее рассказы об Арматьюсе обитателям Края Времени казались неинтересными, ее реплики – пресными, а ее сухость и рассудительность не давали обильной пищи для шуток. Снафлз пользовался несравнимо большим успехом: ребенок на Краю Времени был поистине редкостью. С ним разговаривали гораздо охотнее, баловали, а кто-то даже предложил «усовершенствовать» мальчика. Услышав об этом ужасе, Дафниш велела сыну держаться рядом, что привело к печальному результату: теперь на них обоих почти не обращали внимания, расчистив место для вездесущей Мисс Минг.

Хотя Дафниш и порицала обитателей Края Времени, их пренебрежение задевало ее, но она хорошо понимала, что причина этого невнимания кроется в ней самой, в ее взглядах на жизнь, которыми она не могла пожертвовать ради удовольствия быть на виду. Снафлз не проявлял подобной твердости духа, но Дафниш была уверена, что, воспитанный в Арматьюсе, ребенок сам поймет, что к чему, и потому не одергивала его, ни когда он, раскрыв рот, восхищался нелепыми парадоксами, ни когда повторял услышанные от кого-то двусмысленные стишки, ни даже в тех случаях, когда упрекал ее в нелюдимости.

Откуда ей было знать, что балансирование между потворством и твердостью приведет их обоих к трагическому концу, а ее гордость и благородство станут подоплекой их гибели? Разумеется, совокупность всех этих качеств не предвещала трагедии, без движущей силы было не обойтись. К сожалению, эта сила нашлась в лице жалкой и ничтожной Мисс Минг, существа, лишенного идеалов и здравомыслия, выдававшего похоть за истинную любовь и скрывавшего алчность под маской участия.

На этом автор, проговорившийся о печальном конце истории Дафниш из Арматьюса, возвращается к Миссии хроникера и вновь ступает на прямую дорогу повествования.

ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ СНАФЛЗ ОБРЕТАЕТ ПОДРУГУ

Герцог Квинский, сверкая жемчугами в окладистой бороде и освещая путь факелом, вел своих гостей по пещерам, отдавая дань новому увлечению обитателей Края Времени, получившему название «Андеграунд» и возникшему после того, как было найдено подземелье времен Производителей Деспотов, в котором с младенчества воспитывались будущие тираны. Он показывал зрителям гроты со сталагмитами, убегающих троглодитов, иссиня-черные реки с белыми рептилиями и бесцветными рыбами и самодовольно давал пояснения раскатистым сочным голосом, которому вторило многоголосое эхо.

– Этим пещерам не видно конца! – с притворным ужасом в голосе проверещала Мисс Минг, разрывавшаяся между Дафниш и Герцогом, перед которым благоговела. – Они мрачнее подвалов Епископа Тауэра, таинственнее подземных чертогов Гуру-Гуру.

– Не вижу в них ничего особенного, – холодно возразила Дафниш, озираясь по сторонам в поисках бокового тоннеля, где можно было бы на время уединиться.

– Ты просто не хочешь видеть. Как всегда, закрываешь глаза на очевидные вещи.

Отделаться от неотвязной пиявки можно было только одним путем: найти другого провожатого, но Дафниш не могла поступиться чувством собственного достоинства, чтобы заплатить за услугу.