Древние тюрки

Тогда снова вмешался Тоньюкук. Он предложил взять инициативу в свои руки и, не дожидаясь лета, напасть на кыргызов, чтобы, воспользовавшись неожиданностью, разбить их. Самая большая трудность была в том, чтобы перебраться через Саянский хребет в необычном месте, потому что перевал через Когмэн (западные Саяны) охранялся. Штурмовать перевал не имело смысла, так как кыргызы могли выставить, 80 тыс. воинов и задержать тюркскую армию до прихода тюргешей и табгачей-имперцев. В отношении мобилизации кыргызы имели огромное преимущество: у них было поливное земледелие[1151], и, следовательно, население жило компактно. Равным образом наличие соломы позволяло откармливать коней, не угоняя их очень далеко от дома. Надежду на успех похода тюрки могли иметь лишь при условии внезапности нападения. Тоньюкук нашел проводника «из степных азов», который взялся указать другую дорогу.

Задуманный поход больше походил на отчаянную авантюру, но хан согласился, назначил начальником Тоньюкука и дал ему в помощь своих немилых племянников. Дальнейшие события великолепно изложены самим Тоныокуком[1152]: ""Я приказал двигаться войску; я сказал: садись на коней! — Переправляясь через Ак-Тэрмель, я приказал остановиться лагерем. (Очевидно, здесь было оставлено все лишнее, вернее, все, что можно было оставить. — Л. Г.). Приказав сесть на лошадей, я пробил дорогу сквозь снег [вернее, в снегу]. Я взошел с другими на верх горы, ведя лошадь в поводу, пешком, удерживаясь деревянными шестами[1153]. Передние люди протоптали дорогу, и мы перевалили через вершину, поросшую лесом. С большим трудом мы спустились, и в десять ночей (днем идти остерегались, чтобы не вспугнуть врага) мы прошли до склона горы, обойдя завал. Проводник, сбившись с пути, был заколот. Мы шли вниз, по течению реки Аны. Чтобы пересчитать свое войско, мы приказали остановиться, а лошадей мы привязали к деревьям. (Видимо, немало отстало и замерзло, — Л. Г.). И ночью и днем мы быстро скакали. На кыргызов мы напали во время сна... проложили путь копьями. Хан их и войско собрались""[1154].

О бое хорошо повествует Йоллыг-тегин: «С их каганом мы сразились в черни Сунга. Кюль-тегин сел на белого жеребца из Байырку, бросился в атаку, одного мужа поразил стрелою, двух мужей заколол копьем, одного после другого. При этой атаке он погубил белого жеребца из Байырку, сломал ему бедро. Кыргызского хана мы убили и державу его взяли»[1155]. Тоньюкук поясняет: «Хана их мы умертвили. Кыргызский народ вошел в подчинение кагану и повиновался ему».

Итак, благодаря исключительной находчивости Тоньюкука, мужеству Кюль-тегина и выносливости тюркских ратников один из членов коалиции был выведен из строя. Надо полагать, что покорение земли кыргызской было номинальным, так как Тоньюкук гарнизонов там не оставил, но теперь можно было не бояться удара в спину и сосредоточить внимание на западной проблеме.

Второй удар. Тюргешский хан Согэ заключил в 708 г. союзный договор с Китаем[1156]. Очевидно, именно этот договор имел в виду Тоньюкук. Но обширная тюргешская держава была непрочна, так как она унаследовала деморализацию, погубившую Западнотюркютский каганат. По причинам, вероятно далеким от государственной политики, «Согэ поссорился со своим предводителем Кюэ-чжо [Кули-чур] и оба начали жестокую войну между собой»[1157]. Согэ пожаловался на своего подданного китайскому правительству, но тот дал взятку и добился присылки чиновника, который должен был решить дело в его пользу. Согэ случайно перехватил переписку и убил чиновника. Затем, вместо того чтобы бороться с тюрками, он напал на крепость Аньси (Куча), где разбил китайские войска. Сделал он это для того, чтобы заставить китайское правительство с ним считаться, и цели своей достиг. Император Чжунцзун «простил его», и мир на западе был восстановлен. Однако время для войны с тюрками было упущено, и отношения между союзниками не стали искреннее.

Как только кончилась одна беда, началась другая. Согэ выделил удел своему младшему брату Чжену, но последний обиделся, так как решил, что ему мало дали, и в 710 г. переметнулся на сторону тюркского хана, чтобы разделаться с родным братом.

Видимо, Чжену имел в виду мудрый Тоньюкук, когда писал: «От тюргешского кагана пришел лазутчик (korug, а может быть, здесь вернее „наблюдатель“? — Л. Г.) Слово его таково. Отправимся походом, говорит он, с востока на кагана. Если мы не пойдем походом, то он нас победит. Тюргешский каган отправился в поход — говорит он — народ „десяти стрел“ без остатка отправился в поход, говорит, среди них есть войско табгачей»[1158].