Древние тюрки

Вполне понимая серьезность затеянной войны, хан поспешил обзавестись союзником. Он отправил в Константинополь посольство во главе с тем же Маниахом, которому было поручено заключить с императором Юстином не только торговый договор, но и военный союз против Ирана. Маниах добрался до Константинополя через Кавказ. Прибыл он как нельзя более вовремя. В 568 г. лангобарды вторглись в Италию, и император Юстин II благоразумно отказался от активной западной политики, столь истощившей финансы империи при Юстиниане. К тому же возобновление войны против Персии было неизбежно и пренебрегать мощным союзником не следовало. Поэтому император принял тюркютское посольство чрезвычайно благосклонно и для подтверждения союза направил в августе 568 г. вместе с возвращавшимся Маннахом полководца восточных городов Земарха Киликийца[141]. Истеми-хан ласково принял византийского посла и в подтверждение искренности своих намерений пригласил его сопутствовать войску, двинутому на Иран.

Хосрой не хотел войны. В долине р. Талас тюркютское войско встретило персидское посольство, но хан демонстративно посадил на пиру Земарха на более почетное место, чем персидских послов, и в его присутствии обратился к последним с упреками. Персидские послы вернулись в Иран с вестью о войне. После этого хан отпустил Земарха и тот вернулся в Константинополь в сопровождении сына Маниаха и полномочного посла — тюркюта Тагма-Тархана[142]. Сам Маниах в это время умер, но союз Византии и каганата пережил своего создателя и перешел по наследству к хазарским каганам, равно как и вражда с Ираном, которая продолжалась даже тогда, когда персидских царей сменили арабские халифы.

Дележ эфталитского наследства. Официальным предлогом возникшей войны было требование Истеми-хана, чтобы персы платили ему ту дань, которая раньше шла эфталитам[143]. Отказ был неизбежен, и хан бил наверняка. Тюркютская конница быстро перешла Аму-Дарью и в Джурд-жане захватила "торговые города и порты сиров[144], прежде обладаемые персами"[145]. Но линии пограничных укреплений, воздвигнутых персами еще в V в. против эфталитов, оказались для тюркютов непроходимыми. Наступление остановилось, а уже в 569 г. тюркюты вернулись в Согдиану[146].

На этом военные действия и закончились, так как Истеми-хан вовсе не стремился разбивать лоб о регулярную и хорошо обученную армию шахан-шаха. Зная, что Византия вот-вот начнет войну в Месопотамии и отвлечет туда персидские войска, он решил пока договориться о дележе эфталитского наследства. По договору 571 г. Хосрой Ануширван получил Синд, Бост, ар-Рохадж (Арахозия), Забулистан, Тохаристан, Дардистан и Кабулистан. Кроме того, персам подчинился наследственный удел эфталитского князя Фагониша — Чаганиан[147]. Тюркютам досталась Согдиана.

Заключение мира было для Хосроя Ануширвана большой удачей. Во-первых, он продвинул границы своего царства на восток так далеко, как ни один из его предшественников; во-вторых, он освободил свои силы для войны на западе, где восстали армяне, передались византийцам грузины, активизировались в Аравии эфиопы и, наконец, в 572 г. выступили византийские войска и осадили Низиб. Перекинув на запад свои обученные войска, Хосрой быстро добился перелома в военных действиях и уже в 573 г. взял Дару[148]. Собственно говоря, этими успехами он был обязан вынужденному бездействию тюркютского хана: авары, непримиримые враги тюркютов, завоевали степи от Савы до Дона, и Истеми-хану пришлось перенести свое наступление с юга на запад. Между 567 и 571 гг. тюркюты овладели всем Северным Кавказом[149] и сомкнулись с владениями Византийской империи около Боспора. Возможно, что они стремились там продолжить новый караванный путь для своих друзей и советчиков — согдийских купцов.

Византия, зажатая в клещи персами и аварами, ухватилась за союз с ханом. В ближайшие годы к тюркютам были направлены посольства Евтихия, Иродиона, Павла Киликийского и Анангаста[150]. Казалось, что союз упрочится и мост между Востоком и Западом будет сооружен, но события потекли по иному руслу.

Война с Византией. В 553 г. Византия завела собственную шелковую промышленность[151]. Личинки шелковичных червей были доставлены в Константинополь, по словам Прокопия Кесарийского, двумя христианскими монахами, а по словам Феофана Византийского — неким персом, в выдолбленном посохе. Пигулевская Н. В. полагает, что личинки были принесены из согдийских городов[152], а по мнению М. Е. Массона, ссылающегося на рассказ Феофана, они были доставлены из Джурджана[153]. Шелководство развилось в Константинополе, Бейруте, Тире и Антиохии. К концу VI в. вопрос об импорте шелка уже не имел для Византии прежнего значения[154] и надежды тюркютов на овладение шелковой монополией оказались тщетными. Наличие конкуренции не могло не заставить их понизить цены на шелковые изделия, что значительно уменьшало выгоды от торговли.