Древние тюрки

Как говорилось выше, Суйская династия вознеслась на гребне волны антитюркских настроений всего населения Северного Китая, за исключением, конечно, прямых потомков тобасцев. Однако число последних было немалым, и Ян Цзянь считал нужным обходиться с ними предельно тактично, чтобы обеспечить их лояльность. Окитаенные потомки тобасцев жили вдоль Великой стены от Хэбэя до Чанъани. Среди них было много крупных землевладельцев и профессиональных вояк, оттесненных от власти китайскими помещиками группировки Гуаньлун{520}. Южный Китай, обескровленный безобразным управлением последних династий, стал легкой добычей Ян Цзяня, но по существу был покоренной страной, а не опорой трона. Верность тюркютских ханов, ставших вассалами Суйского дома, была эфемерна, а антипатия их подданных ко всему китайскому — несомненна. Чтобы управлять столь разнообразными и беспокойными подданными, нужен был весьма мудрый и, главное, тактичный государь, но не таким был наследник престола, принявший при воцарении титул Ян-ди. Он был одним из наиболее жестоких деспотов Китая.

Гегемония Суйской династии в странах, расположенных к северу от Великой стены, покоилась, во-первых, на жестокой вражде, возникшей между западными и восточными тюркютами, и, во-вторых, на неослабевающей потребности в шелковых тканях.

В VI в. тюркюты ощущали себя единым народом. Во время распри 80-х годов ссорились царевичи, а их дружинники весьма легко переходили на сторону победителя{521}. Когда Кара-Чурин Тюрк объединил обе половины каганата, это не вызвало никакого сопротивления на востоке, но как только он был разбит, восточные тюркюты покинули его в беде. Вместе с ханом погибла и его личная дружина, состоявшая несомненно из западных тюркютов; тем самым между родственниками погибших и предателями легла кровь. По понятиям того времени, этого было вполне достаточно, чтобы воссоединение стало невозможным. Теперь вражда между каганатами могла только усиливаться, причем новые потери усугубляли ожесточение{522}.

Суйское правительство, сознавая, что для укрепления его позиций одних только раздоров в степи недостаточно, широко практиковало систему подкупов-подарков и роскошных угощений{523}, стоивших не меньше, чем содержание целого войска. Так, например, в 607 г. Ян-ди устроил пир для хана Жангара и 3500 старейшин из его аймака. Хану были при этом подарены 2 тыс. кусков шелковых тканей, колесница, верховые лошади, литавры, музыкальные инструменты, знамена. 3500 старейшин также получили подарки. С 610 г. для «вассалов» стали устраиваться в Лояне ежегодные праздники продолжительностью по месяцу. Была сооружена огромная сцена для театральных представлений, беспрестанно играли 18 тыс. музыкантов. До утра ослепительно горели фонари. Лавки украшались, и даже вокруг овощных лотков расстилались циновки. «Вассалов» поили и кормили безвозмездно, уверяя, что в Китае всего много и за вино и пищу платы не берут. Кочевники были особенно изумлены тем, что стволы деревьев обертывали шелковыми тканями. Они спрашивали: «Ведь в Китае есть и бедняки и одежды, по-видимому, не хватает, к чему же шелком обертывать деревья?». Но на этот вопрос они ответа не получали{524}. Более того, успех китайского оружия в бассейне Тарима был достигнут путем задаривания тамошних владетелей, а это стоило недешево{525}. Естественно, что даже баснословно богатый Китай не мог выдержать такого расточительства. Неизбежное увеличение налогов, связанное с возникшим финансовым кризисом, расшатало престол суйского императора. К тому же политика задаривания не достигала цели. Показная роскошь никого не могла обмануть, а купленные друзья всегда ненадежны, и Ян-ди вскоре убедился и в этом и в другом.

Глава XII. ЗАПАДНЫЙ КАГАНАТ

Сердце державы. Несмотря на то что разделение каганата произошло вопреки воле и желанию тюркютского народа и явилось следствием постороннего, даже враждебного воздействия, пути обеих половин некогда единого целого оказались предельно различными.

На востоке ситуация изменилась мало, так как китайский протекторат не затрагивал ни тюркютских традиций, ни способа производства, ни системы ведения хозяйства. Тюркюты на востоке оставались этнически спаянной группой, и их потенциальные силы были значительно больше, чем у любого из соседних народов. В первый же благоприятный момент политическое преобладание тюркютов в степи не только могло, но и должно было восстановиться.