Древние цивилизации Америки

Они использовали для своих нужд сотни видов полезных растений. Среди них — однолетние травы, вроде дикого маиса или лисохвоста, а также плоды авокадо и черного сапота, дикий лук, жёлуди, сосновые шишки, амарант-бархатник. Однако три вида растений имели особое значение для всех без исключнений древних обитателей Мексики: магей семейства амарилловых, доступный для употребления в пищу круглый год; ряд сочных видов кактуса, плоды которых встречаются лишь в определённое время года, но молодые листья вполне съедобны и доступны круглый год; мескит и гуахе — ряд близких видов древесно-стручковых растений, дающих съедобные стручки только в сезон дождей. Магей — одно из самых известных растений в современной Мексике: из него делают текилу. Однако мало кто знает, что во времена ранних собирателей и охотников его широко употребляли в пищу. Магей, доступный для сбора круглый год, обеспечивал людей едой в самое голодное время года — в сухой зимний сезон, когда почти отсутствовали все другие пищевые ресурсы. Но магей в сыром виде несъедобен — он нестерпимо горек, и тем не менее на всех пещерных стоянках, как в Пуэбле, так и в соседнем Оахаке, «жвачки» из магея — комки неразжёванной и спрессованной волокнистой массы от стебля растения — самая распространённая находка среди растительных доземледельческих остатков.

Оказывается, магей становится съедобным лишь в случае, если его испечь, но это весьма сложный и длительный процесс. И первобытные обитатели мезоамериканских пещер, видимо, его уже знали. Но в чём же конкретно он состоял — оставалось для современных учёных неразрешённой загадкой. И вот совсем недавно удалось выяснить, что процесс приготовления в пищу магея почти в первозданном виде сохранился у индейцев-сапотеков в мексиканском штате Оахака. Суть его состоит в следующем. Небольшую круглую яму глубиной 1–1,5 метра и диаметром 0,9–1,2 метра обкладывают камнями, помещают на них дрова из медленно горящих пород древесины (дуб), затем — слой листьев магея и, наконец, разрубленные на куски стебли этого растения. Сверху яму закрывают листьями того же магея и засыпают слоем земли. «Выпечка» длится от 24 до 72 часов, в зависимости от возраста и мягкости приготовляемого растения. Удивительно, но этот довольно сложный процесс обработки магея стал использоваться в Мезоамерике ещё в доземледельческие времена, сыграв немаловажную роль в выживании первобытного человека в голодный зимний период.

Современные индейцы, живущие по соседству от раскапываемых археологических памятников Оахаки и Пуэблы, хорошо знают, что лучшее время для рубки и употребления в пищу стеблей магея наступает сразу же после его цветения. Цветение бывает у магея лишь после 6–8 лет жизни. Затем растение медленно умирает, и в нём начинается процесс естественного брожения, делающий его более мягким и повышающий в нём содержание сахара. Большое количество цветов магея, найденное в древнейших слоях стоянок Оахаки, доказывает, что первобытные собиратели тоже отлично знали, когда лучше собирать данное растение. Одновременно это означало, что человек, сколько бы он ни рубил цветущих стеблей магея, не мог резко сократить общее их число, так как речь шла фактически об использовании растений, уже обречённых природой на смерть и успевших отдать свою пыльцу.

Аналогичным образом древний человек научился эксплуатировать и животные ресурсы. Анализ остатков фауны из пещерных стоянок Пуэблы и Оахаки показал, что наиболее широко представлены там кости оленя-белохвоста. Это животное служило древним мексиканцам одним из главных источников мясной пищи как в силу своего широкого распространения, так и из-за высокой приспособляемости к самым различным условиям. Олень-белохвост имеет чётко выраженные тропы-маршруты от лежек до пастбищ и водопоев, поэтому его можно подстеречь и убить из засады. Орудиями охоты служили копья и дротики с кремневыми наконечниками, бросаемые с помощью копьеметалки.

В весенне-летнее время, когда обилие влаги создавало и обилие растительной пищи, всё население пещерных стоянок участвовало в сборе плодов и растений с целью запасти их как можно больше, пока этот природный урожай не исчезнет по естественным причинам или от набегов зверей и птиц. Охота на оленей в это время практически не велась.

Осенью и зимой запасы семян и плодов на стоянках постепенно подходили к концу. Тогда мужчины отправлялись охотиться на оленей, а женщины и дети — на сбор стеблей магея и кактусов — растений «голодного» сезона. Лишённые листвы окрестные леса не скрывали теперь животных от зоркого глаза охотника. На оставшейся растительной пище выросшее за лето стадо оленей долго жить не могло. Поэтому охотничьи трофеи техуаканцев, доходившие порой до 30–40 % поголовья оленей, не вели к уничтожению всей популяции, так как оставшиеся особи получали больше шансов выжить в трудное зимнее время. В этой связи весьма примечательно, что именно на зимних стоянках процент костей оленя особенно высок.