Древний

Скорее всего, я стану безвольным чудовищем, целиком зависящим от своего жуткого дара, который будет помыкать мной абсолютно во всем. Не уверен, что я буду способен хотя бы задуматься о чем-либо другом, помимо унизительного подчинения Силе. Наверняка угождение ей станет смыслом моей жизни, как случилось совсем недавно. Хотя нет, даже не жизни. Существования.

Внезапно внутри меня что-то шевельнулось. Оно не было похоже на полноценный страх, скорее, лишь бледная его тень, но ему словно эхом сверху отозвался едва различимый то ли треск, то ли хруст. Мертвецы не прекращали попыток приподнять плиту над нашими головами, и мне показалось, что совсем немного, но она поддалась.

Вот даже как? Оказывается, меня не пугала участь пробыть в общей могиле с сотнями полусгнившими ни на секунду не замолкающими мертвецами. Мне было страшно снова стать марионеткой своего темного дара и потерять способность мыслить… что ж, это уже что-то! Осталось только попробовать развить успех.

Я тут же стал фантазировать, как через год, два или десять, окончательно двинусь по фазе, как моя расколотая на мелкие части личность будет агонизировать в неподчиняющемся ей теле, как я стану наблюдать, словно сторонний зритель, за теми ужасными вещами, что будет делать моими руками дар. И эффект не заставил себя ждать. Мертвые, чувствуя мой, ну пусть будет, испуг, явно обрели гораздо большую мощь, чем та, что могла в теории угнездиться в их останках.

Раздавшееся потрескивание было похоже на звуки раздираемого дерна, и впервые за много месяцев я увидел что-то еще помимо непроглядного мрака. Обретшие невероятную силу руки покойников играючи разорвали остатки мешка, в котором лежало мое тело. Они ухватили меня своими ледяными пальцами и вытолкнули в образовавшуюся щель, содрав кожу на спине об острый край бетона. В первую секунду мне показалось, что все вокруг залито пронзительным серебряным светом. Он слепил меня и впивался ледяными спицами в мозг, он словно пытался уничтожить то порождение бездны, что сейчас выползло из своей могилы. Рассмотреть хоть что-нибудь в этом ослепительном буйстве было настоящим чудом, но я все равно каким-то непостижимым образом сумел запечатлеть в памяти мелькнувший облик моих спасителей.

Перемазанные землей, гноем и темной слизью, держащие разодранными в мясо руками край толстой бетонной плиты, они выглядели порождениями самого страшного ночного кошмара. Но для меня они были ближе и роднее любого самого лучшего друга… они спасли меня. Хоть я и беззастенчиво воспользовался ими, заставив выполнять в посмертии свою волю, но этот факт не мешал мне воздать должное павшим.

Оказавшись на поверхности, я сразу же отпустил души всех мертвецов, позволяя им уйти в те неведомые никому из живых места. Плита сразу же рухнула на свое место, а густая травяная поросль, щедро разросшаяся на небольшом слое земли над нашей могилой, скрыла любые следы того, что кое-кто выбрался оттуда, откуда никому возвращаться не полагалось в принципе. Покойтесь с миром, мои спасители. Я сначала убил вас, а потом цинично эксплуатировал, но теперь, клянусь, вас больше никто не побеспокоит…

Я лежал на спине и смотрел в залитое ярким сиянием небо, будучи не в силах разглядеть ничего, кроме этого света. Я с усилием расправлял свои скомкавшиеся легкие, вдыхая ароматный теплый воздух, и шарил ладонями по густой траве, не веря в то, что я больше не гнию зарытым в бетонной траншее. Вокруг стрекотали сверчки, и прохладный ветер доносил до меня их пение, ласково касаясь моей кожи. Я хотел зажмуриться и раствориться в окружающем мире, почувствовать единение с ним, но не хотел опускать век, любуясь выбивающим слезы светом. Светом после бесконечного жестокого мрака…

Внезапно мне захотелось вскочить и оглядеться, но атрофировавшиеся мышцы не сумели удержать меня на ногах. Я завалился вниз, ткнувшись лицом в густой растительный ковер. Тепло? Трава? Сверчки? Уже что, наступило лето? Нет, я конечно же понимал, что я провел под землей достаточно долго, но не думал, что больше полутора или двух месяцев. Но в апреле такой густой травы еще быть не должно, если нас, конечно, не вывезли куда-нибудь на самый юг страны.

Черт подери, сколько же времени мне понадобилось для этого Перерождения?

Когда я провалялся минут двадцать, вкушая давно позабытые, но такие прекрасные ощущения, до меня внезапно дошло, что солнце какое-то странное. Я не чувствую тепла его лучей, а после того как глаза мои привыкли к яркому свету, мне показалось, что само оно не выглядит симметричным, словно неполная луна за несколько фаз до полнолуния…