Древний

Я к этому прозвищу относился абсолютно ровно. В чем-то я даже считал его остроумным и патетическим. Если людям проще звать меня именем языческого бога мертвых, то пусть так оно и будет. Меня подобное не задевает.

– Э-э-э… извините, но мы должны вас досмотреть. У нас инструкции…

Мне было почти забавно наблюдать за тем, как пара верзил тушуются и мнутся перед субтильным негром, едва ли не спрашивая у него разрешения на обыск. Однако же я пришел сюда налаживать сотрудничество, поэтому не собирался оскорбляться на эту просьбу. Вместо ответа я просто приказал марионетке раскинуть руки в стороны, чтобы охранники могли беспрепятственно его обыскать и проверить ручными металлодетекторами.

Все время в процессе досмотра, здоровяки опасливо косились на неподвижно замершего мертвеца. Они словно бы ждали, когда тот сорвется с места и нападет на них. Но, как я и сказал, я пришел не воевать, а искать союзников, так что вся процедура прошла штатно и не отняла много времени.

Не найдя у трупа никакого оружия или того, что могло бы быть использовано в качестве оружия, мордовороты прилежно закрыли ворота и повели марионетку внутрь здания. А уже в самом посольстве, прямо в просторном вестибюле, его подвели к столам, на которых были расставлены пять плоских мониторов. На них один за другим начали появляться различные незнакомые мне лица. Двое из них были в военной форме, один в рубашке со слегка распущенным галстуком, а остальные в строгих костюмах, словно на светском приеме. При всем при этом, лица у них были одинаково серые и постные, так что мне их отличать удобнее было только по одежде.

– Эм, здравствуйте. Вы не очень-то похожи на… кхм… Аида, – с великим скепсисом в голосе проговорил один из участников этого странного собрания.

– Вы хотите сказать, что ждали меня лично? – Мертвец покорно изобразил иронию на своем лице. – Сами-то вы не рискнули прийти на встречу, и даже вывезли послов из здания.

– Вы… следили за ними? – Собеседник ощутимо напрягся, словно почуял в моих словах угрозу.

– Просто наблюдал со стороны, – поспешил я успокоить его. – Я не собираюсь устраивать новую войну, я хочу поговорить.

– У вас весьма странные способы призыва к диалогу… простите, как к вам лучше обращаться?

– Как хотите. – Пожал за меня плечами покойник. – Можете по имени, можете по выдуманному вами прозвищу.

– Хорошо, Сергей, мы вас услышали. Так вот, у вас очень странные методы вызывать на диалог. Когда обезглавленный человек приходит на порог российского посольства, то это совсем не располагает к дружеской беседе. Скорее, это вызывает желание вывезти свою дипмиссию из страны.

– А я и не предлагаю вам свою дружбу. Но зато у вас не возникло вопросов и сомнений в том, что я это действительно я. И с другой стороны я могу понять ваше беспокойство. В Москве я показал себя не с лучшей стороны.

– Не с лучшей стороны? – Это завопил уже дядечка с другого экрана. – Да почему мы вообще разговариваем с этой тварью?! Для вас что, все эти жертвы ничего не значат?! Сотни…

Изображение на мониторе с крикуном замерло, как на зависшем телевизоре, а потом и вовсе потухло. Кто-то, похоже, отключил его от видеоконференции.

– Просим прощения за нашего коллегу, – заговорил первый участник абсолютно ровным тоном. – Он в прошлом году потерял сына в… ну, вы, наверное, поняли где.

После этих слов лицо возмущавшегося чиновника мне вдруг показалось каким-то смутно знакомым. Воспоминания из моей прошлой жизни начали восставать в моем мозгу какими-то призрачными образами, и чтобы их рассмотреть, приходилось как следует напрягаться. Такое ощущение, словно бы я уже видел его, только лет на двадцать моложе… подвал Сафарова, море Тьмы, Измененные, мои пленники. Точно, ошибки быть не может.

– Фамилия его сына Савченко? – Поинтересовался я.

– Вы… вы помните имя каждой жертвы?

– Только тех, кто был причиной всех этих жертв. – Марионетка взглянул прямо в объектив камеры, и мне показалось, что четыре собеседника синхронно поежились от этого взгляда. – Скажите, этот недовольный господин все еще может нас слышать?

– Вероятно да, – расплывчато ответили мне. – Техническая сторона вопроса находится вне нашей компетенции.

– Тогда я хочу, чтобы он это услышал. Или чтобы вы передали ему мои слова. – Мертвец сделал пару шагов по направлению к веб-камере, и навис прямо над ее объективом. – Вы, неизвестный господин, отец ублюдка, который сам повинен в том, что произошло. И с ним, и со столицей. Если бы меня столь настойчиво не пытались убить, ничего бы этого не случилось. Так что подумайте десять раз, если захотите бросить мне подобное обвинение снова. Потому вы, безымянный сударь, в этих жертвах виновны не меньше. Вы произвели на свет и воспитали одну из тех мразей, чьи поступки вынудили меня защищаться.