Древний Аллан. Дитя из слоновой кости

Я должен прибавить, что, в дополнение к охотничьему ружью, в багаже было не менее пятидесяти военных крупнокалиберных винтовок системы Снайдерса с большим запасом патронов.

Лорду Регноллу едва удалось добиться их пропуска через таможню.

В этот вечер я перед сном рассказал лорду Регноллу о своем злосчастном председательстве в «Золотопромышленной Компании Доброго Доверия» и об ее печальном конце.

– Вы величайший в мире стрелок, охотник и исследователь, – заметил лорд Регнолл, – но что касается таких дел, как коммерция… Однако я до известной степени благодарен этому мошеннику Джейкобу.

Затем он задал мне ряд вопросов, касавшихся этого дела, и сделал несколько пометок в своей записной книжке. Последнее мне показалось несколько странным, но я ничего не сказал.

Спустя несколько дней я понял причину этих вопросов и пометок.

Однажды утром я нашел на своем столе целый ворох писем, вид которых привел меня в ужас, напомнив мне о проклятой компании. Однако делать было нечего, я взял одно из них и распечатал его.

Оно было от того самого акционера, который на общем собрании предложил всем выразить мне доверие. Читая его, я чуть не упал в обморок. Вот его содержание:

Милостивый государь! Когда я помещал свои деньги в «Золотопромышленную Компанию Доброго Доверия», я знал, что кладу их в надежное место. Теперь, получив от Вашего поверенного чек, по которому мне до фартинга уплачивается все, что я вложил в дело, я могу сказать одно: да благословит Вас Бог, мистер Квотермейн!

Я вскрыл другое письмо, третье, четвертое. Везде было приблизительно одно и то же.

Ничего не понимая, я вышел на крыльцо, где навстречу мне попался Ханс, державший в руках письмо, которое он попросил меня прочесть ему.

Письмо было от известного местного нотариуса.

«Посылая Вам, – писал он, – от имени Аллана Квотермейна, эсквайра, чек на шестьсот пятьдесят фунтов, каковая сумма числится на Вашем счету в книгах «Золотопромышленной Компании Доброго Доверия», мы имеем честь просить Вас подписать и переслать нам обратно прилагаемую расписку».

И к письму был приложен чек на шестьсот пятьдесят фунтов!

Я объяснил Хансу, в чем дело, и прибавил:

– Ты получил свои деньги обратно, но я не посылал их и не знаю, откуда они.

– Это деньги, баас? – спросил Ханс, с подозрением разглядывая чек. – Это очень похоже на ту бумагу, за которую я заплатил деньги.

Я снова объяснил Хансу значение чека.

– Хорошо, – сказал он, – пусть баас спрячет эту бумагу у себя, иначе мне захочется купить джину.

– Нет, – возразил я, – ты должен выкупить свою ферму или купить себе новую. Теперь тебе незачем идти со мной в Страну Кенда.

Ханс на минуту задумался, потом решительно взял чек и хотел разорвать его. Я едва успел удержать его.

– Если баас хочет прогнать меня из-за этой бумаги, я сделаю ее мятой и проглочу ее.

– Ты старый глупец, – сказал я, отбирая у него чек.

Наш разговор был прерван появлением Самми, моего бывшего повара, торжественно начавшего благодарственную речь. Я обратился в поспешное бегство, но у ворот столкнулся с новым акционером, за которым шли еще двое. Я спасся от них в своей комнате, где среди кучи полученных писем увидел еще одно, невскрытое. Машинально я распечатал и пробежал его. Он слово в слово было тождественно с письмом, полученным Хансом, только вместо «Мистер Ханс готтентот» стояло мое имя, и приложенный к нему чек был на тысячу пятьсот фунтов – сумму, которую я вложил в дело.

Мне стало все ясно.

Очевидно, феей, обратившей наши ничего не стоящие акции в банковские билеты, был не кто иной, как лорд Регнолл.

Тогда я поспешно разыскал его и торжественно объявил, что мне очень нужно с ним поговорить.

– Мой друг, если вы позволите называть вас так, – весело ответил мне лорд Регнолл, – мне было нетрудно сделать это, так как вся затраченная на это сумма меньше моего ежемесячного дохода. Мне очень хотелось, чтобы вы, отправляясь в наше опасное путешествие, были свободны от всяких денежных забот. Я прошу вас больше не вспоминать о таких пустяках. Смотрите на это как на прихоть богатого человека.

– Мне трудно согласиться с вами, лорд Регнолл.

– А вспомните, Квотермейн, как вы поступили с выигранными на пари двумястами пятьюдесятью фунтами, которые имели для вас в сто раз большее значение. Но, чтобы не поднимать больше об этом вопроса, я прошу вас считать эти деньги жалованьем, уплаченным вам вперед за участие в рискованной экспедиции.