Древний Египет. Подъем и упадок

Две основные тенденции царской идеологии этого времени — строительство гигантских пирамид и связь с богом солнца — переплелись при Хафре (Хефрене, ок. 2500 года), младшем брате Джедефра. Он вернулся в Гизу, где приступил к строительству своей пирамиды. Хефрен предусмотрительно выбрал возвышенную часть плато. Это позволило его пирамиде высотой 474 футов (144,6 метра) казаться выше пирамиды Хуфу. Вот такое удивительное сочетание почтения и тщеславия. Впечатляющая дорога вела от пирамиды к храму в долине, стены которого облицевали красным гранитом, что должно было усилить ассоциации с солнцем. Пол внутреннего зала был выложен плитами из ярко-белого кальцита, символизировавшего чистоту. Вдоль стен располагались двадцать три статуи Хафры в натуральную величину. Они изображали царя величественно восседающим на троне, а сокол-Гор сзади обнимал его голову крыльями в знак покровительства. Материалом для статуй послужил гнейс — удивительный минерал черно-белого цвета с полосчатой структурой, который добывали далеко в Западной пустыне. Все это, усиленное искусно подобранным освещением, должно было производить неизгладимое впечатление на посетителей. Трудно вообразить более великолепное воплощение идеи царственности!

Но Хафра не остановился на достигнутом. Он распорядился преобразовать монолитную скалу, возвышающуюся рядом с храмом. Под рукой опытного каменотеса скала быстро превратилась в гигантскую статую лежащего льва с человеческой головой, лицу которой было придано портретное сходство с царем. Великий Сфинкс символизировал не что иное, как связь Хафры с богом солнца. Безмолвный страж гизского некрополя стал новым ориентиром для всей местности вокруг пирамиды Хафры. Второй сын Хуфу не просто превзошел Великую пирамиду, но и практически присвоил ее.

Неисчислимые людские и материальные ресурсы, которые в течение жизни трех поколений были затрачены на строительство пирамид, не только изменили Египет, но и вконец истощили его. Последняя пирамида в Гизе, принадлежащая пятому фараону IV династии по имени Менкаура (греческий Микерин), отличается очень скромными размерами. Ее высота всего 216 футов (66 метров), а объем составляет одну десятую от объема Великой пирамиды. Строители изо всех сил старались компенсировать небольшие размеры пирамиды оригинальностью, используя для облицовки красный гранит, который доставлялся баржами из местности в районе Первого порога. Кроме того, они увеличили масштабы погребального храма, где заупокойный культ Менкаура отправляли в течение столетий после его смерти. Но эпоха великих пирамид осталась в прошлом. Отныне царям придется искать другие способы для демонстрации своей власти.

Арабская пословица утверждает: «Мир боится времени, но время боится пирамид». Великая пирамида Хуфу, бесспорно, была самым грандиозным сооружением древности. Ее царственный владелец оставил в своем времени следы гиганта. Однако единственное достоверное изображение Хуфу — это маленькая статуэтка из слоновой кости. В этом можно усмотреть своего рода археологическую иронию. Статуэтка была найдена среди развалин храма в Абидосе. Ее высота около 3 дюймов. Скульптор достаточно отчетливо передал все характерные элементы образа царя. Хуфу изображен сидящим на троне в Красной короне и с царской плетью в руках. Но размеры статуэтки явно не под стать великому царю. Деспот при жизни и тиран в поздней традиции в конечном счете был уменьшен историей до размеров маленькой статуэтки.

Глава 5. Вечность гарантирована

Одни и другие

Очевидная на первый взгляд стабильность «эпохи пирамид» в действительности была обманчивой. Ширма показного величия скрывала серьезные разногласия, раздиравшие правящий дом изнутри. Хотя кризис, поразивший IV династию в пору ее могущества, был завуалирован, он представлял реальную — и серьезную — угрозу. Поэтому правители конца Древнего царства пытались восстановить контроль над наследованием трона. Это в свою очередь породило новую социально-политическую модель, которая просуществовала три столетия после того, как смолк стук молотков на плато в Гизе.

Полигамия египетских царей была причиной того, что сыновья от разных жен, как и их матери, соперничали между собой за власть и влияние. Внутридинастические распри не нашли отражения в письменных источниках, так как они плохо соответствовали столь желанному для фараонов представлению о непререкаемой силе их авторитета. О них мы можем только догадываться на основании обрывочных и туманных признаков — таких как ряд непродолжительных царствований в середине IV династии (например, безымянный наследник Хафры) или внезапные перемены в политике двора, каким был перенос кладбища из Гизы в Саккару в конце этой династии.