Древний Египет. Подъем и упадок

Завершающее противостояние не заставило себя ждать. За Интефом III следовал молодой, энергичный правитель, который унаследовал тактическое мастерство и решительность своего деда. Нового царя, Ментухотепа, недаром назвали в честь фиванского бога войны, Менту (или Монту): он был полон решимости соответствовать ожиданиям. Он выбрал в качестве своего Горова имени фразу Санх-иб-тауи — «тот, что приносит жизнь сердцу Двух Земель». Это ясно указывало, что его самым главным стремлением было повторное объединение Египта.

Ментухотепу чрезвычайно помогли беспорядки в сердце вражеских земель. Новый номарх Саути, Хети II, столкнулся с серьезной оппозицией на собственной территории. Только демонстрация сил короны и личное присутствие царя Гераклеополиса Мерикара позволили губернатору приступить к исполнению своих обязанностей. Население Саути начинало подумывать о немыслимом, взвешивая, какие преимущества принесет переход на сторону Фив. Номарх, готовый к бою, отплыл на юг во главе большого флота — эта демонстрация силы была адресована отчасти фиванцам, отчасти собственным подданным, потерявшим покой.

Позже, на четырнадцатом году правления Ментухотепа (около 1996 года до н. э.), Тавер — вечная заноза в боку Фив — снова восстал. Это была последняя капля. Армия Фив устремилась на север, сокрушила Тавер и двинулась в центр территории, подвластной Гераклеополису. Саути пал, его номарх бежал. Ничто теперь не стояло между Фивами и их главным призом, каковым был сам Гераклеополис.

Когда армия Ментухотепа достигла столицы Дома Хети, фиванцы дали выход своему гневу, начав громить гробницы на городском кладбище. Чтобы убедительно продемонстрировать свою позицию, царь Фив немедленно назначил своим личным представителем в Гераклеополисе одного из своих наиболее доверенных последователей, поручив его заботе самое важное здание города — тюрьму. Это напоминало всем, что за судьба ожидала любого «мятежника», который был столь неудачлив, что не погиб в бою.

Безжалостность Ментухотепа не ограничилась стенами Гераклеополиса. В Тавере, источнике проблем, он посадил «надзирающего за силами правопорядка на воде и на земле»[63], требуя от него применять суровые меры в отношении жителей этой самой непокорной области. Еще один из приближенных Ментухотепа хвалился тем, что ради своего господина обложил налогом «Тавер, Тьени и [даже] дальнюю часть десятой провинции Верхнего Египта»[64]. Все это явно выглядело карательными экономическими санкциями против некогда враждебной территории.

Сторонников царя Гераклеополиса, которые попытались избежать возмездия, скрывшись в оазисах, безжалостно выслеживали. Они забыли, как хорошо фиванцы знают пустынные дороги. Царь Ментухотеп лично обратился к своим победоносным войскам, призвав их преследовать «нарушителей спокойствия», и отправился дальше — захватывать оазисы и Нижнюю Нубию. Гарнизон, размещенный в крепости Абу, служил Ментухотепу базой для кампаний против Уавата, в то время как экспедиции в Западную пустыню позволяли эффективно перекрывать возможные пути снабжения врага и уничтожать любые остаточные очаги сопротивления.

Теперь, когда его внешние границы были защищены, царь мог обратить внимание на вопросы внутреннего управления. Город Фивы, расположенный на восточном берегу Нила, в месте, где сходились дороги из Восточной и Западной пустынь, занял особое положение еще в конце эпохи Древнего царства. Будучи удобным перекрестком путей сообщения, он естественным образом стал столицей Верхнего Египта. Роль, которую правящий дом Фив сыграл во время недавней гражданской войны, сделала их претензии на особый статус еще более весомыми.

Сам город был все еще довольно невелик и окружен массивной кирпичной стеной. Улицы, плотно застроенные жилыми зданиями, зернохранилищами, конторами чиновников и мастерскими, образовывали сеть вокруг небольшого храма Амона-Ра в Ипет-Сут (современный Карнак). Как и любая столица провинции, Фивы имели собственные органы администрации. Во главе стоял градоначальник, которому помогали чиновники, ответственные за такие существенные правительственные задачи, как регистрация земли, ирригация и защита от наводнений, налогообложение.

Поскольку это был торговый центр определенной значимости, причалы вдоль реки переполняли торговцы, выгружая свои товары для покупки представителями властей и частными лицами: гончары, плотники, ткачи и кожевенники, мясники, пекари и пивовары… Улочки Фив были полны образов, звуков и запахов ремесел и стряпни — по большому счету, как и улочки любого египетского города в наши дни.