Древний Египет. Женщины-фараоны

Одной из главных фигур всего ее дальнейшего царствования был верховный жрец Амона — Хапусенеб, возведенный в ранг главы жрецов Юга и Севера, управлявший всеми культами и подчинивший себе оракула. Он был сыном третьего жреца-заклинателя Карнакского храма и женщины, имевшей какое-то отношение ко двору. Впоследствии Хатшепсут назначила его визирем, поставив тем самым во главе государственного аппарата. Именно благодаря поддержке Хапусенеба притязания царицы на двойную корону Египта и были реализованы.

Согласно традиции церемония происходила в древнем религиозном центре страны — Гелиополе. В ходе сложного ритуала новый фараон получал пять царских имен. Вот обладательницей каких имен стала Хатшепсут:

1. Имя Гора: усерет кау — «изобильная созидающей силой».

2. Имя фараона в качестве воплощения «двух владычиц» (коршуна Нехбет — богини Верхнего Египта и кобры Уаджит — богини Нижнего) — уаджит ренпут — «зеленеющая годами».

3. Имя золотого Гора: нечерет кауу — «та, чьи обличья божественны».

4. Имя царя Обеих Земель (Верхнего и Нижнего Египта): Маат-ка-ра — «истина есть Ка (двойник) Ра».

5. Имя «сын Ра»: хенемет Имен — «обнимающая Амона».

Когда Хатшепсут стала фараоном, она передала особо ценимый ею титул «супруги бога» своей старшей дочери Неферуре. Следует отметить, что относительно дочери у царицы имелись далеко идущие планы. Еще ребенком девочка изображалась с царской змеей — уреем и накладной бородкой (!), а ее титулы соответствовали таковым царицы, никак не царевны, как то «владычица Обеих Земель», «госпожа Верхнего и Нижнего Египта». Ее же помимо «супруги бога» следовало называть и «великой женой царя», что возможно было лишь в случае брачного союза между Неферуре и Тутмосом III, который, несмотря на коронацию мачехи, своего царского титула не лишился. Изображалась царевна скорее как наследник престола, с характерной высоко заплетенной и свисающей на бок косичкой. Правда, в руках она держала все же атрибуты цариц — скипетр (хетес) и ожерелье (менат). Иконография царевны, таким образом, представляет собой сочетание мужских и женских элементов. Увы, но чтобы ни планировала в отношении будущего своей старшей дочери Хатшепсут, этому не суждено было осуществиться. Примерно на шестнадцатом году правления матери Неферура скончалась.

После провозглашения регентши-правительницы фараоном в ее жизни начался новый этап. Первые изменения коснулись титулатуры — фараоновским званиям были приданы окончания женского рода, что впрочем, было не столь существенным, поскольку царица не обижалась, если по отношению к ней употреблялись титулы с привычными для Египта мужскими окончаниями.

Перемены произошли и в изображениях царицы. Поначалу на рельефах Хатшепсут сохраняла женский облик, но с элементами, характерными для царского мужского одеяния. Например, в Карнакском храме можно увидеть царицу-фараона в женском платье, но в мужском парике и головном уборе с бараньими рогами (в противовес коровьим с солнечным диском между ними богини Хатхор, носимыми царицами).

А в экспозиции Метрополитен музея (г. Нью-Йорк) находятся две статуи Хатшепсут, представляющие ее также в женской одежде, но в головном уборе фараона. У статуй наличествует явно женская грудь. Позднее правительница Египта приказывает изображать себя только мужчиной-фараоном.

Почему так?

Несмотря на то, что коронация Хатшепсут и передача ей единоличной власти не сопровождалась какими-либо волнениями египетского народа, царица понимала, что получение женщиной престола при наличии фараона-мужчины выглядит несколько неестественно. Ее предшественницы получили двойную корону Египта в силу сложившихся обстоятельств, практически не стремясь к этому. Нужно учитывать и то, что населению Древнего Египта, как, пожалуй, ни одному народу Востока того периода, был присущ ярый консерватизм.

Отдадим должное находчивости царицы, не пожелавшей грубо и резко бить по вековым представлениям подданных. В. Большаков ошибается, полагая, что со стороны Хатшепсут это была своего рода жертва. Он считает, что ради принятия титула фараона, ей пришлось смириться с потерей женского образа, подразумевая вынужденность уступки.

Это не так! На всех официальных приемах она одевалась в мужскую одежду и носила накладную бородку сознательно, не считая подобный акт вынужденным умалением ее достоинств.

Похожая ситуация имела место во время правления Октавиана Августа. Римское общество прекрасно сознавало, что, несмотря на реверансы в сторону сената и отказ от титула императора, Октавиан правит страной единолично. Надежды на восстановление республики, возродившиеся было после кончины Цезаря, развеялись как дым.

Возникает дилемма: и тот, и другой римский правитель в управлении государством руководствовался лишь своей точкой зрения, но судьба у каждого из них сложилась разная. Цезаря убили, объявив тираном, а его племянника обожествили. Где же логика? Противоречие это кажущееся. Дело в том, что Цезарь хоть и обладал многими талантами, но не учел силу традиций общества.