Древний Египет. Женщины-фараоны

Подобное изменение статуса возлюбленной владыки Верхнего и Нижнего Египта произошло именно потому, что она приложила немалые усилия для того, чтобы Эхнатон воспринимал ее не только как постельного партнера, но заметил и оценил ее душевные качества. Умение слушать и сопереживать, а в минуты грусти и развеселить шуткой или танцем угрюмого, вечно сомневающегося в себе и других фараона, в сочетании с мягкостью, нежностью и поистине рабской покорностью, разительно отличало девушку из гарема от холодно-сдержанной Нефертити, в чем, возможно, не единожды Эхнатон упрекнул ее.

Изначальная разность характеров, привычек, уровня культуры и мировоззрения женщин — вот подлинная причина их отчуждения, которое к тому же подогревалось соперничеством между ними, достигшим критической точки через несколько лег после переезда фараона с семьей в Ахетатон.

В новой столице Нефертити резко сменила тактику, превратившись из правительницы и государыни в домашнюю наседку, тем самым отсрочив получение статуса царицы Кэйе. Однако, как знак особого к ней расположения, Эхнатон разрешил своей возлюбленной изготовить золотой гроб как место ее последующего упокоения, поражающий роскошью и великолепием. В это же время рождается их дочь, любимая отцом не меньше царевен, рожденных главной женой.

Как уже говорилось, вопрос о наличии сыновей у Кэйе поныне вызывает споры в научной среде. Все же очень сомнительно, чтобы Сменхкара или Тутанхатон действительно были ее детьми, поскольку вызывают недоумение и вопросы, следующие факты.

Если первому из них, будущему зятю Эхнатона и следующему фараону Египта, она приходилась матерью, почему после своего воцарения он пальцем о палец не ударил, чтобы восстановить ее честное имя, вымаранное на всех надписей, обеспечив тем самому родному человеку возможность попасть в загробный мир?

Возможен один из трех вариантов ответа: либо она чем-то сильно обидела сына (тогда что это может быть?). Либо он просто неблагодарный и гадкий человек, либо она ему просто никто. Более достоверным выглядит третий вариант, по моему мнению.

Что же касается Тутанхатона, то в том случае если Кэйе и в самом деле подарила ему жизнь, почему его воспитанием занималась Нефертити, а не она? Опять-таки, мальчик, став в свою очередь владыкой Египта, тоже мог посодействовать реабилитации матери, но и здесь мы не находим свидетельств подобного деяния. Стало быть, оба юноши не имели ничего общего со второй женой Эхнатона.

Самые весомые перемены в судьбе Кэйе происходят после самоустранения Нефертити не только из спальни царя, но и из жизни двора. Она получает в собственность Северный дворец, маленькую южную усадьбу и открыто повсюду сопровождает фараона. С этого момента статус его возлюбленной начинает расти как на дрожжах, что нашло отображение в появлении большого количества ее совместных с Эхнатоном изображений. Они, правда, лишены того накала страсти, каким полны сцены, изображающие его с Нефертити, но и фараон уже далеко не мальчик.

Отношения между царем и Кэйе всегда носили ровный и спокойный характер, лишенный излишней импульсивности и эмоциональности.

Вспышки нервозности, подозрительности, неуверенности и гневливости фараона гасились мягкостью и абсолютной неконфликтностью его возлюбленной. Если ее сопернице Нефертити пришлось в некотором роде наступить себе на горло, спрятав надменность и гордость, чтобы сохранить хоть в какой-то мере величие своего положения, то Кэйе не пришлось себя насильно переиначивать в угоду господину, поскольку безграничная покорность, терпение и нежность по отношению к нему составляли одну из граней ее натуры.

Однако чувства, испытываемые этой женщиной к фараону, касались лишь его одного. Не стоит забывать, что в гареме было немало женщин, каждая из которых ничего бы не пожалела для того, чтобы увидеть себя на месте Кэйе.

Остаться бессменной возлюбленной такого непостоянного и капризного мужчины, как Эхнатон, при постоянной угрозе своему положению как со стороны Нефертити, так и со стороны других обитательниц царского гарема, она могла только в том случае, если обладала решительностью, хитростью и гибкостью мышления, а также склонностью к продуманности и взвешенности действии. Возможно, именно этим и объясняется то, что ни Нефертити, ни другой из побочных жен владыки Египта не удалось пошатнуть положения, занимаемого ею в душе Эхнатона.

В последний, семнадцатый год своего царствования, фараон-солнцепоклонник принимает решение сделать Кэйе своим соправителем. Сам факт обладания царской властью женщиной в свете предшествующих событий не выглядит столь уж необычным и удивительным. Уникальность его заключается в том, что фараон не только пошел на подобный шаг добровольно, но и выбрал в качестве помощника по управлению государством не царицу или царевну как особ, ближе всего стоящих к трону, а женщину не только иноземного, но вместе с тем не знатного происхождения.

Поступок тем более странный, если вспомнить, что одни соправитель у Эхнатона на тот момент уже был.