Читаем Древний город Афины и его памятники полностью

Город рос к северу и западу от Акрополя, занимая постепенно холм Ареопага и его северные склоны, которые, как кажется, в начале периода служили границами города. К юго-востоку от них, в районе Рыночного холма (Колона) и на месте позднейшей агоры в этот период тянулись обширные некрополи.

Политическим центром растущего города оставался по-прежнему Акрополь. Мегарон афинского басилевса служил теперь пританием города, в котором у очага собирались пританы: главный жрец афинской общины — басилевс, унаследовавший, по определению Аристотеля, свою должность «от отцов» (Аристотель, Афинская полития, 3). Появление второй должности — полемарха — Аристотель объясняет тем, что некоторые из афинских царей оказались плохими полководцами. (23/24) Можно предположить, что появление полемарха как особой должности, не связанной с обычными функциями басилевса, было необходимо в период, когда Аттике угрожала военная опасность со стороны дорийцев. В этот период возникает, по-видимому, и Совет знати. Фукидид, характеризуя время афинского синойкизма, указывал, что в древнейший период город составляли Акрополь и его склоны, где были сосредоточены основные святилища Афин. Археологические исследования подтвердили сообщение Фукидида. Древнейшие святыни Афин охватывали священную скалу защитным поясом.

До общеаттического синойкизма, который и Фукидид и Плутарх связывают с именем Тесея, население, согласно Фукидиду (II, 15), жило отдельными городами, причем эти города имели свои притании, свои булевтерии и своих должностных лиц. У Плутарха Тесей, представленный учредителем демократии, т.е. политического строя без царей, обращается ко «всему народу Аттики», живущему по демам и поселениям, с призывом к объединению.[4] Плутарх говорит также об уничтожении отдельных пританий и создании общего Притания в Афинах и общего Булевтерия там, где теперь находится «верхний город», т.е. Акрополь. Фукидид также приписывает Тесею уничтожение местных советов и властей с созданием в Афинах Центрального совета и центрального Притания.

Объединение Аттики происходило в течение длительного времени. Исследователи предполагают, что этот процесс начался с включения в территорию Афин перешейка между Гиметтом и Пентеликоном и Месогеи. Затем, как полагают, присоединилась юго-восточная часть Аттики с центром в Форике и, наконец, Марафонское четырехградие.[5] Присоединение Марафонского четырехградия сопровождалось перенесением культа Тесея в Афины. Э. Корнеман предположительно связывает присоединение Марафонского четырехградия со временем установления власти знатных родов. Насколько мы можем судить, падение царской власти в Афинах не было революционным актом, так как наряду с басилевсом появляются и другие должностные лица, постепенно оттеснившие его на второй план.

И. Шарбонно убедительно показывает, что греческий Пританей является непосредственным преемником мегарона афинских царей. Новые власти города собираются здесь по-прежнему у очага, принимая гостей и совместно питаясь за счет общины.

По предположению Л. Деруа, наряду с круглым очагом в мегароне дворца еще и в ПЭ III период во дворе перед мегароном должен был (24/25) существовать второй очаг, доступный для более широких кругов населения. Кроме того, в летние жаркие дни можно было гасить огонь на очаге мегарона, сохраняя в то же время священный огонь в толосе во дворе; этот толос выделял очаг круглой колоннадой, поддерживавшей над огнем навес. Не случайно, по-видимому, позднее на агоре возник толос, сохранивший круглую форму очага микенской поры. Здесь же, продолжая традиции предков, пританы получали общественное питание.

В период утверждения власти родовой знати центром политической жизни оставался Акрополь как резиденция правителей Афин.

Народные собрания, созываемые евпатридами, происходили в это время у Акрополя. В словаре византийского ученого Гарпократиона сохранено следующее свидетельство, поясняющее слово «Всенародная Афродита»: «Аполлодор в книге „О богах” говорит, что в Афинах так называлось святилище, находившееся у древней агоры, так как там в древнее время весь народ собирался на собрания, которые назывались „агорами”».

Археологическими исследованиями местоположение Афродиты Пандемос (Всенародной) определено на юго-западном склоне Акрополя, вблизи подножия микенского бастиона. Павсаний упоминает об этом святилище, находившемся на дороге от театра к Пропилеям: поклонение Афродите Пандемос было введено Тесеем, когда он свел всех афинян из сельских демов в один город (I, 22, 3).

По фрагментарным свидетельствам двух комедиографов Никандра Колофонского и Филемона, возникновение культа Афродиты Всенародной связано с реформами Солона. Это противоречие, как кажется, можно объяснить. Сообщение Павсания объясняет место культа, так как синойкизм произошел в то время, когда Акрополь был центром растущего вокруг него города; сообщения же Никандра и Филемона связаны с представлением о новой агоре, возникавшей в начале VI в. в районе Керамика, на местах древних погребений.[6]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука