Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима

Патриции установили форму правления в соответствии со своими принципами, но они и не думали создавать то же самое для плебеев. У патрициев не хватило решимости изгнать плебеев из Рима, но они не нашли способа сформировать из плебеев надлежащее общество. Мы находим в Риме тысячи семей, на которых не распространялись законы, которые не могли занимать государственные должности; эти семьи оказались вне государственного строя. Появился могущественный, организованный, величественный город, то есть общество патрициев с оставшимися на тот момент клиентами, а рядом жило множество плебеев, которые не были народом, populos, и не составляли единое целое. Консулы, главы патрицианского города, поддерживали порядок; плебеи повиновались; слабые, как правило, бедные, они подчинились власти патрицианского сословия.

Вопрос, от которого зависело будущее Рима, заключался в следующем: как плебеи могли сформировать нормальное общество?

Патриции, находившиеся во власти жестких принципов своей религии, видели только одно средство решить эту проблему, а именно принять плебеев, в качестве клиентов, в священный родовой строй. Похоже, что была предпринята одна попытка в этом направлении. Вопрос о долгах, волновавший в тот период Рим, можно объяснить только в том случае, если мы увидим в нем более важный вопрос – о клиентеле и рабовладении.

Римские плебеи, у которых отняли земли, лишились средств существования. Патриции рассчитывали, что, пожертвовав небольшим количеством денег, они смогут поставить этот обедневший класс в полную зависимость от себя. Плебей занимал. Делая заем, он отдавал себя кредитору, проще говоря, продавал себя. Эта продажа совершалась, как и сделка, per aes et libram, то есть с соблюдением торжественных формальностей при передаче человеку права собственности на какую-нибудь вещь. Плебеи, правда, принимали меры предосторожности, чтобы не попасть в рабство. В основанном на доверии договоре они оговаривали право сохранять положение свободного гражданина до дня возврата долга, а в день выплаты долга освобождаться от всякой зависимости. Но если в назначенный день должник не погашал долг, то договор терял силу. Плебей попадал в полное распоряжение кредитора, который приводил его к себе домой и делал из него клиента или слугу. Кредитор не считал, что поступает жестоко по отношению к должнику; идеальным обществом, по его мнению, был родовой строй, и все способы, которые позволяют ввести в это общество человека, являются правильными и законными. Если бы патрициям удалось осуществить этот план, то в скором времени плебеи исчезли, и римская община стала союзом патрицианских родов, которые бы поделили между собой огромное количество клиентов.

Оковы клиентелы внушали плебеям ужас. Плебей отчаянно отбивался от патриция, когда тот, вооруженный долговым обязательством, хотел сделать из него клиента. Клиентела была для плебея равносильна рабству, а дом патриция казался ему тюрьмой – ergastulum[169].

Неоднократно плебеи, попавшие в руки патрициев, взывали к собратьям, выкрикивая, что они свободные люди, и показывая следы от ран, полученных при защите Рима. План патрициев только взбудоражил плебеев. Они чувствовали опасность и изо всех сил стремились выйти из того неприятного положения, в котором оказались после падения царской власти. Плебеи хотели иметь законы и права.

Но, по-видимому, вначале они не стремились пользоваться законами и правами патрициев. Возможно, они, как и патриции, считали, что между их классами не может быть ничего общего. Никто и не помышлял о гражданском и политическом равенстве. Плебеям, точно так же, как и патрициям, никогда не приходила в голову мысль о возможности подняться до уровня патрициев. Они были далеки от того, чтобы требовать равенства прав и законов; поначалу они, похоже, отдавали предпочтение полной разобщенности двух классов. В Риме они не видели возможности улучшить свое положение; они видели единственный способ изменить ситуацию – уйти из Рима.

Из слов, которые вкладывает в уста плебеев древний историк Дионисий Галикарнасский, становится ясно, какими они руководствовались соображениями: «Так как патриции единолично желают владеть городом, то пусть пользуются им как хотят. Для нас Рим – ничто. У нас нет ни очагов, ни жертвоприношений, ни отечества. Мы покидаем чужой город; никакая наследственная религия не связывает нас с этим местом. Нам подойдет любая страна; там, где мы найдем свободу, будет наше отечество». И плебеи ушли из Рима и поселились на Священной горе, вне пределов ager Romanus.