Древний II. Предатель

Эта новость шокировала Роберта и не только его. Он переглянулся с Кэтрин и ответил:

– Я не убивал Его.

– Мистер Роберт, это вы сможете сказать на допросе. А теперь я прошу вас повернуться ко мне спиной и завести руки за спину.

– Это какое-то недоразумение! – возмутился парень.

– Мистер Роберт, пожалуйста, – с расстановкой проговорил Бернард Шоу, – не оказывайте сопротивление и не заставляйте меня применять силу.

Роберт не сразу повернулся, когда его окружили. На руки ему надели серебряные наручники, и вампир почувствовал обжигающий кожу металл.

– Я могу проехать с ним? – спросила Кэтрин.

– Увы, нет. Мне велено доставить только Роберта, – отвечал Бернард Шоу.

Парня в окружении повели в машину.

– Елизавета, – остановила ее девушка за руку, – это какая-то ошибка! Ты можешь что-нибудь сделать? – волновалась она, наблюдая, как Роберта посадили на заднее сиденье автомобиля.

– Не думаю, – неуверенно отвечала она.

– Что с ним будет? – помедлив, спросила Кэтрин.

– Его будут допрашивать. Кэтрин, иди домой, – добавила она и направилась к машине.

Колонна автомобилей друг за другом выехала с парковки и направилась в Атланту, а Кэтрин осталась стоять одна, переживая за Роберта.

ГЛАВА XIV. ПОБЕГ

Роберт, сжимая кулаки от боли, сидел в отсеке для заключенных. Рядом находились Бернард Шоу и Елизавета. Она краем глаза наблюдала за парнем, после чего спросила:

– Бернард, можешь снять наручники?

– Не положено.

Роберт переглянулся с ней и проговорил:

– Я потерплю. Кто сейчас управляет Орденом? – подумав, спросил он.

– Герольд.

– Это ты его назначила?

– Он сам себя назначил.

Роберт ухмыльнулся и больше они не разговаривали.

Девушка отвернулась в сторону и углубилась в свои воспоминания…

Анна сидела на лошади, а Елизавета шла рядом, держа поводья. Ноги ее испачкались в грязи. Служанка дала платок княжеской дочери, и она надела его на голову, чтобы солнечные лучи не причинили ей вреда, хотя небо сегодня было облачным. Если лучи и пробивались сквозь пелену облаков, то высокие густые деревья прикрывали их.

Впереди показался большой ручей. Елизавета остановила лошадь, и служанка слезла с нее. Пока княжеская дочь осматривала местность, лошадь приблизилась к ручью и стала жадно пить воду. Анна присела рядом на камень и, достав из переднего большого кармана тряпку и намочив ее, принялась вытирать с лица запекшуюся кровь, которая осталась на ней, когда ее голова лежала на пне. С каждым разом белая тряпка все сильней окрашивалась в красный цвет. Анна остановилась и, посмотрев на нее, вспомнила тот страшный момент, когда ей хотели отрубить голову. В горле застрял комок, а на глазах выступили слезы. Служанка заплакала, прижав к лицу мокрую тряпку.

Елизавета, достав из себя стрелы, услышала ее тихий плачь и, обойдя лошадь, подошла к ней и присела рядом. Она взяла у нее тряпку, намочила и выжила ее, а после сама вытерла оставшуюся часть лица и шеи от крови. Анна перестала плакать и просто наблюдала за ней.

– Спасибо, – едва прошептала она.

– Нам пора идти, – сказала Елизавета и, встав, протянула ей руку.

Спустя некоторое время они уже скакали по дороге в лесу. Княжеская дочь сидела впереди, держа поводья, а Анна обхватила ее руками. Они все дальше и дальше отдалялись от деревни и уходили вглубь леса.

К полудню лошадь уже выбилась из сил и ковыляла ногами. Елизавета шла рядом пешком. Анну мучала жажда, а постоянно громко урчавший желудок требовал пищи. Служанка держала поводья и, расслабившись, сидела на лошади, склонив голову. Небо заволокло тучами, и крапал мелкий дождь. Грязь кусками прилипала к ногам Елизаветы.

Они остановились: впереди был крутой склон, по которому им предстояло спуститься. Анна слезла с лошади и вышла вперед, взяв поводья. Княжеская дочь спускалась перед ней. Земля скользила под их ногами и лошадь, то и дело, фыркала и ржала, а под ее копытами земля превращалась в грязевую массу. Анна взялась за ствол дерева, после чего последовала за Елизаветой. Лошадь упиралась и неуверенно переступала. Наступив на скользкий от дождя корень дерева, ее ногу подкосило. Едва она попыталась исправить свою ошибку, как копыто вновь скользнуло по мокрому корню. Лошадь не удержалась на ногах и, заржав, упала на землю, направляясь прямо на Анну. Служанку сбило с ног, а затем и Елизавету. Громкие женские крики и ржание лошади нарушили тишину леса. Княжеская дочь ухватилась за дерево, а Анна по грязевой массе как на санях вместе с лошадью покатились дальше. Они вместе прокатились несколько метров, после чего кубарем полетели на самый низ склона, ломая сучья и корни деревьев. Лошадь несколько раз придавила своим весом Анну, прежде чем они остановились, столкнувшись с деревом. Все на время затихло, за исключением ненавистного и не прекращающегося ни на минуту дождя.

– Аннушка! – с тревогой сказал Елизавета и, встав на ноги, быстро принялась спускаться к ней, постоянно скользя и падая.