Древний Индостан

Термин «архитектура» в «арийской» Индии[155] впервые может быть применен к знаменитым колоннам из песчаника (их более 30), которые были возведены по указанию Ашоки после его обращения в буддизм в качестве памятников, с высеченными на них благочестивыми воззваниями к подданным. Давно признано, что подобные архитектурные формы были до того неизвестны в Индии и что они были выполнены в традициях персидских мастеров. В литературе по индийской архитектуре упомянутые колонны называют «персепольскими», что не вполне верно, поскольку все колонны в Персеполе имели каннелюры, а колонны Ашоки – не каннелированы, что было в целом характерно для Персии[156]. Поэтому лучше назвать их «персидскими» или, еще точнее, «ахеменидскими». На колоннах Ашоки, сделанных из гхунарского песчаника, надписи высечены с высочайшим техническим мастерством; колонны также отполированы на завершающей стадии работы таким образом, что обладают и блеском и прочностью – подобная техника никогда не встречалась в Индии ни до Ашоки, ни после него. Это персидская техника: каменная отделка дворцов Дария и Ксеркса была выполнена на редкость искусно; камни были отполированы таким образом, что при соответствующем уходе за ними выглядели как зеркала из черного мрамора. Также в персидских традициях выполнена находящаяся рядом с Банарасом знаменитая колонна с сарнатскими львами, изображенными на национальном гербе современной Индии. Возведение культовых сооружений или колонн из дерева действительно является индийской, а не персидской традицией, но колонны Ашоки и по форме, и по технике выполнения совершенно не соответствуют ей. Только после возведения в Индии великим императором-буддистом этой знаменитой ахеменидской колонны в индийской архитектуре возникла соответствующая традиция; колонна с лотосовидной колоколообразной капителью, изваянием животных на импосте или без него многократно воспроизводилась в видоизмененном виде многими индийскими архитекторами и мастерами работы по камню как буддийского, так и других вероисповеданий в течение многих столетий после Ашоки.

Упомянув мастеров архитектуры камня, мы должны вспомнить еще об одной вещи, позаимствованной Ашокой у персов. Начиная с VII в. до н. э., если не раньше, в Мидии и Персии стали возводить гробницы в виде вырубленных в скале помещений зального типа с колоннами. В Индии первые внутрискальные сооружения были сделаны во времена Ашоки; среди них скальный храм, искусно вырубленный в гнейсе в горах Барабар в 30 километрах севернее Гаи в южной части Бихара. Характерно, что по форме они воспроизводят деревянные постройки: круглую хижину с тростниковой крышей; продолговатый сводчатый зал, в углу которого находится святилище; монументальные дверные проемы, обработка которых имитирует бамбук и дерево. Другими словами, грандиозная идея из Персии нашла более скромное воплощение, соответствовавшее условиям индийской жизни. В то же время добросовестно и с большим трудолюбием использовали персидскую методику шлифовки камня; гранитная внутренняя поверхность этих помещений отшлифовывалась до такой степени, что напоминала зеркало или металл. Храм в Барабаре Ашока передал аскетам адживики[157], соперничавшим и с буддистами и с джайнистами, но имеющими больше общего с последними. Это является подтверждением терпимости, которой следовал этот император-буддист и к которой он призывал своих подданных.

Наконец, поручая высекать в камне свои обращения к подданным, Ашока опять же следовал заложенной в Персии традиции. Бехистунская наскальная надпись была высечена по приказу Дария I в районе 518 г. до н. э.[158] До появления надписей Ашоки, начиная с 257 г. до н. э., ничего подобного в Индии не встречалось. Конечно, за исключением способа воплощения, трудно представить себе что-либо более отличное друг от друга, чем увековечивание личных достоинств и достижений гордых и самовлюбленных персидских деспотов и призывы к добродетели императора-буддиста. Но мы в очередной раз становимся свидетелями того, как заимствованная идея творчески воспринята и переработана.

В любом случае династия Маурьев унаследовала традиции Ахеменидской империи и стала непосредственной наследницей Александра Великого. Однако отсутствует археологический материал, показывающий, как это происходило. Персеполь был сожжен[159] в 330 г. до н. э., а самые ранние сведения о деятельности Ашоки датируются серединой III в. до н. э. Что произошло за это время с потерявшими дом и работу персидскими мастерами? Я думаю, что дать ответ на этот вопрос нам помогут как посол Мегасфен, так и сам город Паталипутра.