Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья

Изображение человеческой фигуры – анафема для поборников ислама. После вторжения в Армению сельджуков интерьер многих армянских церквей был осквернен, фрески сбили или покрыли штукатуркой. Однако традицию фресковой живописи достойно продолжили в Грузии.

Грузинская фреска, несмотря на классическую манеру изображения, элегантность и выразительную строгость в представлении человеческого лица и фигуры, не является слепым подражанием византийским моделям. Достаточно назвать такие жемчужины, как росписи храмов в Кинцвиси, Атени или Убиси. В отличие от статичных и стереотипных изображений греческих святых грузинские мастера насытили свою живопись движением и грацией. Они добавили к изображаемым ими предметам бесчисленные оригинальные детали, иногда в высшей степени натуралистические. Часто лица на фресках имеют сходство с членами царской семьи или местной знати. Превосходные примеры – фреска царя Давида Строителя в Гелати, царя Георгия III и царицы Тамары в пещерном монастыре Вардзиа[559]. Самые ранние армянские и грузинские иллюстрированные манускрипты, дошедшие до наших дней, датированы чуть раньше 900 г., хотя богато украшенные Евангелия использовались в Армении и до этого. На это указывает цитата из писаний богослова Вртана Кертога (ок. 610 г.): «Мы видим еще книгу Евангелия, переплетенную, рисованную на пергаменте не только золотом и серебром, но также слоновой костью и пурпуром. Но когда склоняемся мы перед Святым Евангелием или прикладываемся к нему поцелуем, мы поклоняемся не слоновой кости или красной краске, привезенным на продажу из земель дикарских, но преклоняем колена перед словом Спасителя, писанным на пергаменте». Священное Писание впервые перевели на армянский язык с сирийского языка, а потом этот перевод пересмотрели со ссылкой на греческий текст. Так что армяне, судя по всему, были знакомы с такими шедеврами иллюминированных манускриптов, как Евангелие Рабулы, датированное 586 г. Доказательство этого – набор из четырех миниатюр, вплетенных в конец Эчмиадзинского Евангелия, датированного 989 г., но сами они написаны намного раньше. Эти миниатюры имеют параллели с армянскими фресками VII в.[560]

Лазаревское Евангелие, датированное 887 г., хранится в ереванском Матенадаране. Это первый армянский иллюминированный манускрипт, дошедший до нас. Некоторые противоречия связаны с Евангелием царицы Млке, которое одни ученые приписывают 862 г., другие – 902 г.[561] Первые грузинские иллюминированные манускрипты – Евангелие из Адиши (897 г.) и Джручи (936–940 гг.) – примечательны декоративными элементами и мастерским использованием убранств. С точки зрения стиля они относятся к эллинистической традиции, а иконографии – напоминают некоторые сирийско-палестинские композиции[562].

Византийское влияние заметно в украшении первых листов, содержащих Послание Евсебия Карпиану, разъясняющее согласованность четырех Евангелий. Со временем мы видим канонические таблицы, украшенные сложными узорами в виде аркад, а вся композиция напоминает церковную паперть. Могут быть фронтисписы с изображением украшенного Креста на возвышении, или Деисуса, или Христа рядом со Святой Девой и Иоанном Крестителем. Постоянной иллюстрацией являются четыре евангелиста, причем каждый нарисован на отдельном листе и показан в процессе писания за столом, обычно с церковью – на заднем плане.

Вершина совершенства в иллюминировании манускриптов была достигнута в Грузии при создании таких шедевров, как Алавердинские Евангелия 1054 г. и Евангелие из Вани, датируемое XII в. Великолепные Евангелия из Гелати тоже относятся к этому периоду[563]. Достоинство, гармония и блестящее использование цвета отличают эту группу.

В иллюстрации манускриптов грузины придерживались прославленных византийских моделей, а армяне очень скоро пошли по более оригинальному пути. Они все чаще и смелее использовали затейливые виньетки и маргинальные фигуры, часто в стиле музыкантов и акробатов, а при изображении костюмов, растений, животных и птиц использовали те, что характерны для средневековой Армении, а не библейской Палестины. В миниатюрах Гагапатского Евангелия – речь идет о копии 1211 г., сделанной в монастыре под Ани, – художник пренебрег общепринятыми традициями христианской иконографии и написал «Въезд Христа в Иерусалим», как если бы это была процессия какого-то армянского царя. На балконе несколько юношей заняты дружеской болтовней с девушками. Несколько веселых горожан держат в руках музыкальные инструменты. От таких живых сцен остается лишь крохотный шаг до изображений в более поздних манускриптах, в которых Христос представлен в средневековом костюме (широких штанах и кожаных сапогах).