Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)

Отсутствие зерна и соответственно незнакомство с зерновой агротехникой сыграло решающую роль в отставании юго-восточноазиатского неолита: клубни, не говоря уже об их пониженной калорийности по сравнению с зерном, длительному хранению не подлежат и основой богатства стать не могут — во всяком случае такого богатства, которое способствовало бы энергичному развитию общества. Соответственно клубнеплодное земледелие оказалось неспособным породить очаг урбанистической цивилизации. Что же касается росписи, то она важна не сама по себе, но как отражение уровня развития коллектива — на сей раз, в отличие от зерна, не материального, а духовного, интеллектуального его развития.

Юг Китая, как упоминалось, находился в зоне юго-восточно-азиатского мезолита и под влиянием тех субнеолитических культур охотников и собирателей, которые испытывали воздействие со стороны незернового неолита этой зоны. С севера и северо-востока Китай был окружен на рубеже мезо- и неолита (XVII тысячелетия до н.э.) субнеолитическими культурами шнуровой керамики или микролитического мезолита. Южный субнеолит представлен, в частности, стоянкой Тапэнькэн на Тайване, а северный микролитический — отдельными вкраплениями достигал северокитайской равнины (Шаюань в Шэньси и Линцзин в Хэнани). Этот мезолитическо-субнеолитический культурный субстрат, представленный монголоидными охотниками и собирателями, по меньшей мере частично был генетически связан с верхнепалеолитическими насельниками пещеры Шандиндун или их соседями. Через центральноазиатский степной пояс он мог иметь контакты и с ближневосточным мезолитом или субнеолитом. Но одно совершенно очевидно: с развитым зерновым неолитическим земледельческим комплексом он не был знаком. Отсюда и проблема генезиса развитого земледельческого зернового неолита в Китае.

Еще сравнительно недавно, во времена первых археологических открытий в Китае (20—30-е годы XX в.), да и в первое послевоенное время в науке господствовала идея о появлении земледельческого неолита расписной керамики (Яншао) в Китае с запада. Такое представление базировалось на достаточно серьезном фундаменте.

Во-первых, сам характер яншаоского неолита и особенно росписи на керамике демонстрировал очевидное сходство с элементами неолитического комплекса и росписи в культурах этой серии на западе, от Европы до Ирана, Средней Азии и Индии. Во-вторых, Яншао в Китае датировалось сравнительно поздним временем (около 3 тыс. лет до н.э.), а темпы распространения культур серии расписной керамики считались и считаются поныне достаточно быстрыми: от первоначального поселения в силу демографического давления уже во втором-третьем поколении отпочковываются дочерние, затем столь же быстро, да к тому же по законам цепной реакции, дававшие начало следующим, что вело сначала к полному освоению данной долины или региона, а затем и к необходимости искать подходящие места обитания в новых краях, для чего вполне могли предприниматься длительные и далекие миграционные перемещения. Видные теоретики школы культурной диффузии, в частности Р.Гейне-Гельдерн, создавали даже ориентировочные глобальные схемы подобного рода перемещений культур расписной керамики по ойкумене, включая и Китай (см. [229]).

Позже, однако, ситуация стала изменяться. По мере все новых и новых археологических открытий в Китае, сопровождавшихся радиокарбонными датировками старых и заново обнаруженных местонахождений, становилось очевидным, что прежние глобальные конструкции и простые решения необходимо пересматривать.

Дело в том, что новые данные сильно усложнили первоначальные представления о китайском неолите, далеко не прояснив, а скорее запутав ситуацию. Так, в результате новых находок и датировок стало ясно, что китайский неолит расписной керамики много древнее, чем ранее предполагалось: наиболее ранние местонахождения восходят к началу V тысячелетия до н.э., если даже не к VI. Выяснилось также, что эти ранние местонахождения фиксируются не только в западной части бассейна Хуанхэ, в зоне господства вариантов Яншао, но также и в прямо противоположном углу страны, в низовьях Янцзы, где культуры расписной керамики весьма отличны от яншаоских, хотя и столь же древние.

Если прибавить к этому, что китайский неолит в целом отличен от западноазиатского (вместо пшеницы и ячменя там научились возделывать просо и рис, вместо козы, овцы и коровы была одомашнена свинья восточноазиатской породы, а на юге еще и некоторые виды птиц), а насельники неолитических стоянок — довольно явно выраженные монголоиды, пусть даже с примесями (чаще, впрочем, негро-австралоидными, нежели европеоидными), то неудивительно, что ныне подавляющее большинство специалистов отказываются видеть в китайском неолите расписной керамики дериват западноазиатского или какого-либо иного, но начинают все жестче и уверенней говорить об его автохтонности.