Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)

Изданием перечисленных работ, почти совпавших по времени появления на свет, был как бы завершен некий этап в изучении и осмыслении мировой синологией проблематики древнего Китая. Но сразу же начался следующий, протекавший примерно в том же ритме, но уже с некоторыми новациями. Наибольшее значение из них имели археологические материалы, начавшие все более солидным потоком заполнять собой страницы специальных изданий. С 30—40-х годов нашего века они почти абсолютно преобладали в публикациях по древнекитайской археологии и искусству древнего Китая. Прерванный на некоторое время событиями середины нашего века (вторая мировая война в Европе и революция в Китае), этот поток археологических материалов продолжал нарастать в последующие десятилетия и весомо ощущается и в наши дни (см. [8; 36; 42а; 48; 57; 61; 108; 111; 118; 123; 129; 133; 142; 143; 151; 159; 162; 173а; 176—178; 180; 181; 183; 184; 230; 242—245; 262; 293; 307; 310—312]).

Второй новацией, характерной для послевоенной эпохи, стало перемещение центра тяжести мировой синологии из Европы в США, а несколько позже — по меньшей мере частично — ив Японию. Постепенно уходили в прошлое времена расцвета французской, английской и тем более немецкой синологии. Разумеется, в послевоенное время во всех упомянутых и в некоторых других европейских странах продолжало активно работать немало первоклассных синологов. О китайской бюрократии писал Э.Балаш [165; 166]. О чжоуском Китае — Л.Вандермерш [299; 300]. Серьезную сводку по материалам китайской археологии издал работающий в Англии Чжэн Дэ-кунь [180]. Этот список легко продолжить, упомянув многие заслуживающие того имена. Но факт остается фактом: американская синология, всерьез заявившая о себе уже в первой половине XX в., во второй его половине стала ведущей и по количеству, и по качеству монографических и иных публикаций. Это относится и к изучению древнего Китая.

Собственно говоря, именно американские синологи второй половины нашего века (а кое-кто из них активно работал и ранее) сыграли решающую роль в исследовании проблем древнего Китая. Разумеется, для этого до них была создана хорошая основа. Но именно их усилиями в первую очередь и едва ли не в наибольшей степени были достигнуты заметные результаты. Так, один из наиболее крупных современных синологов Г.Крил, опубликовавший за свою долгую жизнь немало великолепных монографических исследований, многое сделал для изучения шанского и чжоуского Китая, истории китайской мысли. Он написал капитальную монографию, посвященную становлению за-падночжоуского государства [194], ряд великолепных и хорошо аргументированных книг о Конфуции и конфуцианстве (см., в частности, [193]), реконструировал утерянный текст книги Шэнь Бу-хая [196] и в своих многочисленных статьях касался самых разных конкретных тем, будь то вопрос об уездной системе и становлении бюрократической администрации или проблема толкования какого-либо весьма неясного термина (см., например, [195]).

Исследовательской манере Г.Крила свойственна глубина научного анализа в сочетании с необычайной широтой поиска. Он великолепно знает древнекитайские источники и относится к ним весьма критически, что позволяет ему опираться на весомую и неоспоримую источниковедческую основу, как это наиболее явственно видно на примере написанных им книг о Конфуции, на страницах которых этот великий китайский мыслитель предстает в своем реальном облике, очищенном от наслоений сомнительных апокрифов, ставивших своей целью либо возвеличить Конфуция и приписать ему то, чего не было, либо, напротив, поставить те или иные стороны его натуры под сомнение [193].

Что касается работ Г.Крила по истории Шан и Западного Чжоу, то в них, особенно в монографии о Чжоу [194], не только введена в научный оборот масса источников, но и выдвинуты, а также обстоятельно разработаны важнейшие проблемы истории Китая, до того бывшие очень слабо изученными или не изученными вовсе.

Серьезный вклад в изучение истории чжоуского Китая внес современник и соотечественник Г.Крила В.Эоерхард, в специальных монографических и сводно-обобщающих трудах которого тоже было предложено немало серьезных и хорошо аргументированных решений ряда проблем древнекитайской истории. Его интерес в наибольшей степени был направлен в сторону изучения соседей Китая и этнических связей древних китайцев [203]. Однако в своих общих работах [204; 204а] В.Эберхард немало внимания уделил и разработке многих иных тем, будь то проблема этнической суперстратификации чжоусцев и ее значения для истории чжоуского Китая или вопросы китайской культуры.