Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Высокомерная манера царства Сун ставить себя выше других воспринималась всеми как вполне понятное стремление потомков династии Шан продемонстрировать свое превосходство. Не удивительно, что в 38-ю главу труда Сыма Цяня, посвященную истории правящего дома Сун, полностью включена глава «Хун фань» из «Шуцзина», что свидетельствует об исключительно почтительном отношением к древности дома и связи его с Шан^[18].

Сообщений о событиях в царстве Сун не слишком много. В 38-й главе труда Сыма Цяня сказано, в частности, о неудавшемся визите Конфуция в это царство в 492 г. до н. э. (преследуемый невзлюбившим его видным чиновником Хуань Туем, он вынужден был бежать, переодевшись в платье простолюдина) [Вяткин, т. V, с. 136]. Есть также краткое упоминание о войне сунцев с Цао, завершившейся аннексией этого княжества в 487 г. до н. э. [там же, с. 136–137] (в 42-й главе конец Цао датируется 490 г. до н. э. [там же, т. VI, с. 43]). Обратим внимание, что в предыдущий период чжоуской истории войны между сколько-нибудь заметными владениями редко кончались аннексиями, особенно в Чжунго. Это чаще делали полуварварские царства вне Чжунго, такие, как Чу, которое, к слову, в это же время (482–478 гг. до н. э.) аннексировало царство Чэнь, о чем сказано в 38, а также в 36 и 42-й главах [Вяткин, т. V, с. 108 и 137; т. VI, с. 43].

Внешняя политика царства Сун могла бы быть более результативной, если бы не внутренние распри. Эта нестабильность проявлялась довольно часто и имела многообразные формы. Например, большая внутренняя смута была вызвана мятежом клана Сян, видный представитель которого Хуань Туй стремился расширить свое влияние за счет только что аннексированного Цао. Мятеж, как о том свидетельствует «Цзо-чжуань», был подавлен в 481 г. до н. э., а Хуань Туй и весь клан Сян вынуждены были покинуть Сун [Legge, т. V, с. 838–840; Hsu Cho-yun, 1965, с. 84, табл. 8].

Другое серьезное внутриполитическое потрясение было связано с конфликтом между правителем Сун и одним из влиятельнейших кланов этого царства — Юань. В 478 г. до н. э., как лаконично повествуется в хронике «Чжушу цзинянь» [Legge, т. III, Prolegomena, с. 166], сунский Цзин-гун (516–453 гг. до н. э.) казнил одного из своих дафу Хуан Юаня. Почему и за что, не объясняется. Но из сообщений «Цзо-чжуань» за 17-й год Ай-гуна (478 г. до н. э.) можно узнать, что Хуан Юань был не обычным дафу, но могущественным сунским сановником-министром (одним из семи цинов, занимавшим должность ю-ши). На протяжении многих поколений его клан занимал министерские посты [Hsu Cho-yun, 1965, с. 84, табл. 8]. Согласно записям хроники «Чуньцю» за 12-й год Ай-гуна (483 г. до н. э.), луский правитель имел встречу с правителем Малого Вэй и сунским Хуан Юанем [Legge, т. V, с. 827 и 828]. Хуан Юань здесь перечислен в одном ряду с правителями царств, что говорит о достаточно высоком его положении. И вдруг — лаконичное сообщение о его казни. В чем же дело?

Как явствует из рассказа в «Цзо-чжуань», сын Хуан Юаня самовольно распорядился судьбой какой-то территории внутри удела Хуан. Это не понравилось другим влиятельным членам клана, между ними начался раздор. Когда это дошло до правителя царства, сын Хуан Юаня был арестован, а сам Хуан Юань бежал, был схвачен и казнен. Из рассказа непонятно, почему за проступок сына был вынужден отвечать отец, который считался очень влиятельной фигурой в царстве. Как бы то ни было, с всесильным Хуан Юанем было покончено, а наследственную должность ю-ши занял другой представитель клана, Хуан Хуань [Legge, т. V, с. 849, 851].

В повествование о событиях в Сун в годы правления сунского Цзин-гуна Сыма Цянь включил заимствованный из трактата «Люй-ши чуньцю» [Ткаченко, 2001, с. 123] диалог между правителем и его придворным астрономом и астрологом Цзы Вэем^[19].

Обеспокоенный тем, что планета Марс (Инхо) задержалась в созвездии Синь, которое считалось покровителем Сун, Цзин-гун обратился к астрологу Цзы Вэю. Тот предсказал, что царство ожидает несчастье по вине первого министра — сяна. Цзин-гун на это заметил, что сян — преданный ему слуга, управляют страной они вместе и наказать его одного он не желает. Тогда звездочет предложил возложить вину на народ, но правитель категорически возразил. В заключение Цзы Вэй сказал, что наказанием Неба может стать неурожай. Восприняв это как страшную кару, которую страна не заслужила, Цзин-гун заявил: ежели так, то я, правитель, возьму всю вину на себя.

После беседы звездочет удалился, но тут же вернулся, заметив, что Цзин-гун, трижды проявивший добродетель и мудрость, вполне может рассчитывать на милость Неба. И действительно, как сообщают источники, в тот же день планета Инхо сдвинулась с места и отправилась по своему пути. Итак, придворный астролог выразил традиционную чжоускую идею о том, что великое Небо все видит, все знает и оценивает всех по их поступкам. И то, что сунский Цзин-гун просидел на троне 64 года, можно считать вознаграждением за его добродетельное правление [Вяткин, т. V, с. 137].