Древний Ливан

Одновременно Александр предпринимал усилия по снаряжению флота. На верфях Сидона ему построили лишь несколько новых судов. Но в начале лета из Эгейского моря возвратились финикийские флотилии. Прослышав о том, что их родные гавани сдались Александру, они покинули персидский флот и вернулись домой. Им не оставалось ничего другого, как принять условия македонского царя и участвовать в осаде Тира вместе с сильным флотом Кипра и другими, менее крупными флотилиями. Перед лицом превосходящих сил тирские корабли вынуждены были вернуться в обе закрытые гавани своего города. На помощь извне теперь уж рассчитывать не приходилось. Из Карфагена прибыл только священный корабль с посольством на ежегодное празднество, посвященное Мелькарту. Лишь часть населения, неспособного держать оружие, удалось своевременно эвакуировать из города по морю. Продолжавшиеся до августа 332 г. до н. э. боевые стычки велись с применением хитроумных технических средств с обеих сторон. Судьба города была решена, когда флоту Александра удалось очистить фарватер у городских стен от искусственных препятствий, чему тирийцы тщетно пытались помешать разными средствами, в том числе своими боевыми пловцами-ныряльщиками. Теперь можно было подогнать суда с машинами и направить их тараны и осадные башни против стен.

Генеральный штурм привел к быстрому захвату города. В победных празднествах Александр сделал особый упор на торжественное жертвоприношение в храме Мелькарта, в котором ему раньше отказали. В отличие от ассирийцев и персов, разрушавших Сидон, Александр не пожелал уничтожить завоеванное столь большими жертвами. Тир как морская база и центр торговли оказавшийся непосредственно в македонских владениях, имел огромное значение для осуществления его планов мирового господства. Таким образом, Тир оправился сравнительно быстро. Городскую знать, которая вместе с карфагенскими посланцами укрылась в храме Мелькарта, Александр помиловал. Бежавшим тирийцам было разрешено вернуться. Желая уберечь от смерти или продажи в рабство тирийцев, сидонцы приняли на борт много жителей, так как, несмотря на все распри, они помнили о своем родстве с ними.

И все же потери среди населения были огромны. Античные авторы считают, что только в бою пало 6 тыс. горожан. А 2 тыс. мужчин, способных носить оружие, после захвата города якобы распяли на крестах. И все же для такой жестокости, видимо, были основания: во время осады тирийцы ставили на городскую стену пленных из войска Александра, убивали их, а потом сбрасывали вниз.

Весной 331 г. до н. э. Александр вновь посетил Тир. Он пришел со славой освободителя Египта от персидского ига. Естественно, его пребывание в Тире сопровождалось торжественными шествиями, гимнастическими состязаниями, пышными культурными мероприятиями, в которых принимали участие виднейшие актеры Греции вместе со знаменитыми мужскими хорами кипрских царей. Мелькарт, отождествляемый с Гераклом, получил богатые жертвы. Но скоро приготовления к продолжению войны затмили праздничный блеск. Финикийские торговые люди снаряжались в дорогу — сопровождать поход в глубинные районы Персидской державы, чтобы взять реализацию ожидаемой добычи в свои многоопытные руки. В мастерских ремесленников кипела работа по снаряжению войска Александра. Судостроению и мореходству открывались грандиозные возможности, которые сулило им осуществление планов честолюбивого македонца относительно мирового господства и мировой торговли.

А для оказания помощи непосредственно на месте были затребованы финикийские судостроители и мореходы. И в 324 г. до н. э. состоялась та интересная в техническом отношении доставка разборных судов к Евфрату, о которой говорилось выше. В то же время корабельщики и гребцы-рабы прибыли в Вавилон в военный лагерь Александра. Доставили также рыбаков и даже живых пурпурных улиток. Александр намеревался заселить восточноаравийское побережье выходцами из Финикии. Но преждевременная смерть завоевателя в 323 г. до н. э. свела на нет этот его замысел.

Раздел мировой империи между военачальниками Александра при сохранении фиктивного единства под началом регента, которому подчинялось царское войско, разжег длительную междоусобицу.

Для самостоятельных государств, которые постепенно образовывались из отдельных частей империи и вели между собой спор из-за наследия Александра, финикийские города были лакомым кусочком. Кто владел ими, тот держал в руках традиционные центры азиатской — торговли, распоряжался верфями и гаванями, чтобы строить и содержать сильный флот, и имел самые лучшие исходные позиции в далеко идущих стратегических планах политики насилия.

Активную самостоятельную политику города Ливана во времена диадохов (преемников) Александра вести не могли. Они не были разрушены потому, что для каждой из воюющих сторон имели большое значение.