Древний Магикон (СИ)

— Он сказал, что в нём сплелась не только наша с сестрами кровь, — Валентина посмотрела на Нину и Майю, — но и твоя, — посмотрела она на Екатерину.

— Как? — в один голос удивились дама в черном ободке и маленькая старушка в темно-сером платье.

— Известно, что у меня не было детей в последнем веке, — отвечала Екатерина, — но так же известно, что из первых потомков только мои выжили. Потерялись, — она махнула рукой, — да я их и не искала. Знала, что живы правнучата и далее, да и ладно. Но вон оно как, смешались.

— Так значит… — начала Майя, но вдруг её перебила старейшина Нина, которая всё-таки поднялась со своего трона:

— Значит, Благой старец не просто передал нам дозволение Небес выбирать самим число приемников, он передал волю, и воля эта ясна, как, — старейшина Нина заслонилась рукой от яркого луча солнца, проникшего в высокое узкое окно замка, — как то солнце, что вздумало меня совсем уже ослепить, и так глаза не к черту уже, — выругалась она и чуть прошла вперед, уходя из под ярких лучей, — Так вот, мы должны одного приемника назначить, и выбор за нас уже сделали — тихо закончила она глядя на сестру, нервно теребящую свои бусы.

— Виле, — произнесла Екатерина.

Имя, по которому к ней не обращались очень, очень давно, заставило старейшину Валентину немало удивиться и выйти из своей задумчивости. Она посмотрела на подругу.

— Ты права, опасаясь за него, — продолжила Екатерина, — Нам нельзя взваливать на его плечи всю ношу, которую мы приняли на себя прожив уже не одну сотню лет. Он слишком зелен. Слишком слаб. Но у нас есть еще время, немного, но хватит, чтобы подготовить его. Научить. В нем достает силы, ты сама видела. Он выдержит. Мы проведем слияние.

Лица Майи и Нины вдруг вытянулись в удивлении. Речь шла о сложном и невероятно опасном жертвенном обряде, когда один маг дарил свою силу другому. Опасность заключалась не только в том, что передающий силы маг отдавал их безвозвратно, но и в том, что принимающий маг мог получить больше, чем способен был выдержать. В таком случае, теоретически, принимающего мага должно было в прямом смысле расщепить на атомы, а высвободившаяся одним всплеском энергия могла бы уничтожить целые города. Теоретически, потому, что при жизни самых древних ведьм, старейшин МагиКона, никто не проводил подобного обряда.

— Это безумное решение, — пролепетала Нина.

— Но всё же решение, — парировала Екатерина.

Несколько минут висела звенящая тишина.

— Тогда не стоит ждать, — уверенно проговорила Майя, — Ты, Катя, говоришь, что у нас есть время, что мы успеем ещё подготовить мальчишку, но откуда нам знать? Может быть одна из нас завтра уже не проснется. Мы теперь подвластны возрасту, подвластны старости и идущим вместе с ней инфарктам, инсультам, гипертонии. Что, хочешь сказать, у тебя давление не скачет?

— Какое ей давление, — проговорила щупленькая старейшина в темно-сером платье, искоса, будто с осуждением посмотрев на Екатерину, — она вон, недавно только очередного мужика выгнала, уже небось нового ищет.

— А ты завидуешь, так помалкивай, — вдруг ответила темноволосая дама, — Сама вон, и трех лет не прошло, как третьего деда схоронила. И это за последние пятьдесят лет-то успела.

Пока другие старейшины вспоминали заслуги молодости и по-дружески, по-женски, сыпали ими в глаза одна другой, старейшина Валентина снова впала в глубокую задумчивость. Её лицо не выражало никаких эмоций. Лишь немного она поджала нижнюю губу, слегка прикусывая. Другие старушки знали её очень давно и очень хорошо, чтобы понимать, что это уже выражение огромных эмоций, которые она сейчас переживала внутри.

«Я сама толкаю родного внука в неизвестность. Во тьму. Либо величие, либо смерть. Ни на этом, ни на том свете я не прощу себе провала и его гибели. Не прощу себе и угрозы Сообществу» — думала Валентина. Она ненавидела такие моменты. Моменты, когда голос разума рвал в клочья желания души. Душу ненавидела больше чем разум, ведь эта душа безропотно отдавалась на милость своему мучителю. Последней у старейшины мелькнула мысль о том, что лучше неё никто не научит Сашу бороться и защищаться.

Наконец, она кивнула в знак одобрения. Она приняла решение:

— Если уж ты собралась помирать, Майя, — вдруг заговорила громко и звонко Валентина. Все замолчали и обратили на неё внимание, — что же, обещаю не надевать яркого на твои похороны. А я вот ещё поживу. Рано хоронить вздумали! Я ещё поживу, и внука своего подучу! Слияние? Там посмотрим.

— Хорошо, — согласилась старейшина в полном трауре, — Нам нужно восстанавливать Совет. Дадим ему власть, проверим его. Назначим верховным советником. Нужно с чего-то начинать.

Трое старейшин одновременно кивнули, согласившись с Майей.

***

— Привет, — улыбнулся парень, обнимая девушку, — С наступившим Новым Годом, Кир!

— Привет, — радостно ответила девушка, и отстранившись от дружеских объятий потрепала парню волосы, — Сашка, совсем зарос, посмотри. Но тебе к лицу.

Саша улыбнулся. Он и правда давно не заходил в парикмахерскую, темно-русые волосы заметно отрасли и начали легонько завиваться.